Правда о Бэби Донж - [7]

Наконец, крупным наклонным почерком школьницы написала:

1) Не забывать давать по утрам микстуру. Как только похолодает, постепенно набавлять число капель.

2) Раз в три дня вместо шоколада на первый завтрак давать овсянку, но не класть, как в прошлый раз, слишком много сахара (трех кусков хватит).

3) Больше не надевать замшевые туфли: они быстро намокают. Не позволять ходить по росе. Строго следить за этим, особенно в сентябре. Не разрешать также выходить из дому, когда туман.

4) Следить, чтобы в доме не валялись где попало газеты, особенно если в них заворачивали продукты. Не шептаться по углам или за дверью. Не напускать на себя удрученный вид.

5) В левом шкафу у него в комнате есть…

Порой она поднимала голову и прислушивалась. Один раз с порога ― Беби не слышала, как сестра поднялась, — ее робко окликнула Жанна:

— Ты здесь?

— Не мешай — я занята.

Жанна подождала немного, услышала, видимо, скрип пера по плотной бумаге и спустилась вниз.

12) Следить, чтобы Кло — она болтлива — не ходила за покупками в поселок. Все заказывать по телефону. Принимать поставщиков самой, но никогда при Жаке…

Шум машины. Нет, еще не та. Эта промчалась по шоссе, не притормозив у Каштановой рощи. К вечеру ветер, видимо, переменил направление: по временам из Орнэ доносится музыка — в кабачке пустили радиолу. Луч солнца на секретере стал темнее, словно загустел.

— Нет, мама, она не сумасшедшая. Существуют, должно быть, обстоятельства, о которых мы не знаем Беби с детства отличалась скрытностью.

— Она всегда была слабого здоровья.

— Это еще не причина… Если бы ты поменьше ее баловала…

— Замолчи, Жанна. В такой день, как сегодня, не следует… Ты вправду веришь, что она… Но тогда…

Г-жа д'Онневиль собралась с силами, встала и посмотрела на белый въездной шлагбаум, который так и не опустили.

— Ее арестуют? Нет, это немыслимо! Ты представляешь, какой позор!

— Успокойся, мама. Я-то что могу сделать?

— Никто не заставит меня поверить, что моя дочь здесь, при мне.

— Но это так, мама.

— И ты против нее?

— Да нет же, мама.

— Конечно, ты тоже замужем за Донжем… Нет, я больше не посмею показаться на людях. Завтра все наверняка появится в газете.

— Послезавтра: сегодня воскресенье и…

Вид подъезжающего такси поверг женщин в неменьшее смятение, чем внезапный приезд скорой помощи. Вначале такси проскочило въезд. Сидевший в нем доктор Пино наклонился к шоферу и что-то сказал. Тот, решив, что на территорию дачи не въехать, дал задний ход и остановился.

Больница помещалась в красивом здании XVI века, высокие островерхие крыши, крытые черепицей, которая от времени стала многоцветной, белые стены, широкие окна с частыми квадратными переплетами, внутренний двор, затененный платанами. Старики в синеватых больничных халатах медленно бродили от скамьи к скамье, кто с забинтованной ногой и палкой в руке, кто с перевязанной головой, кто — опираясь на сестру в белом чепце.

Франсуа понесли прямо в операционную. Доктор Левер, предупрежденный по телефону, приехал еще раньше и ждал — уже в резиновых перчатках. Все было подготовлено к промыванию желудка и другим процедурам.

Франсуа дал себе слово не стонать. Два укола морфия не лишили его все-таки способности соображать, и он стыдился, что лежит перед молоденькой сестрой голый. Ему хотелось успокоить Феликса, потерявшего голову настолько, что врач пригрозил удалить его из операционной.

Когда перед Франсуа возник белый пакетик, глаза его были закрыты. Его буквально озарило. Он опять находился не в больнице Святого Иоанна, рядом с каналом, а в саду Каштановой рощи, и аллея казалась на солнце огромной, красной лужей. Ножки садового стола отбрасывали на нее полосы тени, и между двумя такими полосами валялся бумажный шарик. Франсуа уже видел его. И вот доказательство: сейчас он вновь видит его, а он не в бреду. Куда еще могла деть его Беби, всыпав яд в чашку? Платье у нее без карманов, сумочки при ней не было. Она скомкала пакетик во влажной ладони и уронила, сказав себе, что клочок бумаги в саду не заметят. Валяется ли там этот комочек до сих пор? Или Беби пришла за ним и сожгла?

— Постарайтесь минутку не двигаться.

Франсуа стиснул зубы, но не сдержал крика и сразу же рассердился на себя. Феликс судорожно глотнул воздух.

— Госпожа Донж дома?

Человек был очень высок, очень худ, одет в серый плохо сшитый костюм из дешевой шерсти, купленный, видимо, в магазине готового платья. Шляпу он держал в руке, доктор свою не снял.

— Вы хотите видеть мою сестру? Она у себя в спальне. Если угодно, я ее сейчас предупрежу.

— Скажите, что к ней инспектор Жанвье из опер-бригады.

Ввиду воскресенья, комиссар полиции был в соседнем городке — принимал участие в бильярдном чемпионате. Помощник его, задержавшийся дома из-за близящихся родов жены, непрерывно названивал инспектору по телефону.

— Ты заперлась?

— Нет. Поверни ручку.

Дверь действительно была открыта — просто Жанна от волнения повернула ручку не в ту сторону.

Беби Донж по-прежнему сидела за секретером и перечитывала написанное.

— Сколько их?

— Всего один.

— Хочет сразу меня увезти?

— Не знаю.

— Пришли мне, пожалуйста, Марту.

— Сестра сейчас спустится.