Правда и кривда - [166]
— Не меня, Григорий, надо благодарить, — задумчиво сказал Марко, — а только свою родную землю, своих добрых людей. Для них и с ними живем…
Крылья осенней дубравы охватили друзей, отряхивая тьму и унылый шелест. Марко постучал в окошко, и машина остановилась.
— Ты чего? — изумленно спросил Григорий.
— Пройдемся немного лесом. Ты любишь, когда под ногами шелестит листва?
— Очень.
— Я тоже. И люблю, когда в такую пору пахнет опятами. Уродило их в этом году! Хочешь, сейчас найдем?
— В темноте?
— В темноте.
Марко отходит от дороги, нагибается, шуршит руками в листве, вместе с тем пахнущей и хмелем, и дымом.
— Еще гадюку схватишь…
— Время гадюк уже проходит… Теперь наступает пора чистой красоты и больших звезд.
— Как ты хорошо сказал! — пораженно остановился Григорий, думая о своем. — Этот образ я использую в своей книге: наступает пора чистой красоты и больших звезд. Разрешаешь?
— Нет, не надо так, потому что некоторые рецензенты скажут, что это красивость. А ты любишь время больших звезд?
— Люблю. И тебя тоже.
— Чудо! — чмыхнул Марко и радостно воскликнул: — Вот и нашел! На трухлявом пне выросли! — он протягивает Григорию трогательное, плотно сжатое семейство опенок, их ножки были закутаны мхами, на шероховатых головках отдыхала роса.
— Жизнь! — Григорий любуется живым комочком природы и снова вспоминает детей и Екатерину.
С дуба, выстукивая по ветвям, опадает запоздалый желудь, бьется о корневище и падает у ног Марка. Он поднимает это лоснящееся прохладное тельце, веточкой выдавливает дырочку и сажает в землю, пахнущую молодым, бродящим вином. На небе все увеличивается количество звезд, гуще становится дубрава, а Галина уже кажется не просто девушкой, а волшебницей.
«Как чудесно жить на свете! — читает Григорий в глазах Марка. — И это в самом деле так, дорогой человек…»
Поздно вечером они подъезжают к землянке Григория Стратоновича. Машина идет на колхозный двор, а Марко провожает Григория до самых дверей землянки. Здесь побратимы снова обнимаются.
— Может, зайдешь? — тихо спрашивает Григорий Стратонович.
— Не буду колотить детей ночью, — тоже шепотом отвечает Марко, на душе его становится тоскливо: а что, если Степанида до сих пор ждет брата, и… может, его?
— Так завтра утром приходи.
— Прибреду… Будь здоров, брат. Пусть во всем, во всем тебе сопутствует удача.
Григорий накрест обнимает Марка и, задыхаясь от волнения, от радости и сладкого щемления, как лунатик, на цыпочках входит в землянку. Возле стола, склонив голову на руки, спит Степанида, на плечах ее полотняной рубашки темнеют вышитые цветы. Сквозь сон вздохнула Екатерина. Григорий взялся рукой за сердце, и по его лицу расплывается добрая и смущенная улыбка. Он осторожно идет к постели и вдруг замирает возле краешка стола: Екатерина зашевелилась, застонала и сквозь сон грудным слабым голосом произнесла только два слова:
— Григорий, дорогой…
И это была его самая счастливая минута за последние годы. На голос Екатерины схватилась Степанида, она сначала перепугалась, отступила назад, а дальше надрывно вскрикнула:
— Григорий, брат!
— Что, сестра?..
— Вернулся? — вместе с тем плачет и смеется ее душа.
— Вернулся.
— С Марком Трофимовичем?
— С Марком.
— А где же он?
— Наверное, домой пошел.
— Чего же ты не пригласил?..
Их голоса разбудили Екатерину.
— Григорий! — клекотом, болью и радостью отозвался ее голос, темной волной встрепенулись, зашуршали косы, и она падает в объятия мужа и руками, лицом проверяет, он ли это.
— Григорий… — больше ничего не может сказать, а он ощущает на ее ресницах слезы.
«Две косы, две слезы», — повторяет в мыслях, как стихи, прижимает жену и даже не слышит, как из землянки выбегает полураздетая Степанида.
Сначала только даль звездного неба видит она, потом под ним очерчивается абрис одинокого ветряка, который до сих пор трудится для людей. Она подбегает к калитке, отворяет ее, останавливается под врезанным в темноту кленом и на другом конце улицы видит Марка и только теперь со страхом замечает, что она не одета, ей становится стыдно, и она всей рукой прикрывает разрез сорочки.
— Добрый вечер, Марко Трофимович…
Марко улыбнулся, молча подошел к Степаниде, он чувствует, как на его висках молоточками выстукивает кровь.
— Чего же вы не зашли? — с укором привстают ее округлившиеся брови.
— Его ждали. А меня?.. — он бережно кладет руки на ее плечи.
Степанида вздрагивает, отводит голову от его взгляда, вздыхает и боится произнести, что и его ждали.
Бездонное осеннее небо с поздней луной, со всеми кустами, со всеми россыпями и голубой пылью звезд шевельнулось, словно приблизилось, и горячо закружило вокруг нее… Так вот какое оно, то кроковое колесо, колесо птиц, надежд, страданий и любви.
Капля прохладной осенней росы увлажнила ее лицо, как давно когда-то увлажнял теплый плач надломленной ветки. Далекие девичьи голоса прибились к Степаниде, далекие росы колыхнулись перед ней, хоть она стояла не перед тем юношей, который когда-то принес ей веточку вишневого цвета. Давно осыпался тот вишневый цвет, и, может, след его белеет на висках Марка, которого все-все теперь зовут Бессмертным…
Эпилог
В книгу вошли два произведения выдающихся украинских советских писателей Юрия Яновского (1902–1954) и Михайла Стельмаха (1912–1983). Роман «Всадники» посвящен событиям гражданской войны на Украине. В удостоенном Ленинской премии романе «Кровь людская — не водица» отражены сложные жизненные процессы украинской деревни в 20-е годы.
Автобиографическая повесть М. Стельмаха «Гуси-лебеди летят» изображает нелегкое детство мальчика Миши, у которого даже сапог не было, чтобы ходить на улицу. Но это не мешало ему чувствовать радость жизни, замечать красоту природы, быть хорошим и милосердным, уважать крестьянский труд. С большой любовью вспоминает писатель своих родных — отца-мать, деда, бабушку. Вспоминает и своих земляков — дядю Себастьяна, девушку Марьяну, девчушку Любу. Именно от них он получил первые уроки человечности, понимание прекрасного, способность к мечте, любовь к юмору и пронес их через всю жизнь.Произведение наполнено лиризмом, местами достигает поэтичного звучания.
В романе «Четыре брода» показана украинская деревня в предвоенные годы, когда шел сложный и трудный процесс перестройки ее на социалистических началах. Потом в жизнь ворвется война, и будет она самым суровым испытанием для всего советского народа. И хотя еще бушует война, но видится ее неминуемый финал — братья-близнецы Гримичи, их отец Лаврин, Данило Бондаренко, Оксана, Сагайдак, весь народ, поднявшийся на священную борьбу с чужеземцами, сломит врагов.
О коллективизации в гуцульском селе (Закарпатье) в 1947–1948-е годы. Крестьянам сложно сразу понять и принять коллективизацию, а тут еще куркульские банды и засады в лесах, бандиты запугивают и угрожают крестьянам расправой, если они станут колхозниками.
Роман-хроника Михаила Стельмаха «Большая родня» повествует о больших социальных преобразованиях в жизни советского народа, о духовном росте советского человека — строителя нового социалистического общества. Роман передает ощущение масштабности событий сложного исторического периода — от завершения гражданской войны и до изгнания фашистских захватчиков с советской земли. Философские раздумья и романтическая окрыленностъ героя, живописные картины быта и пейзажи, написанные с тонким чувством природы, с любовью к родной земле, раскрывают глубокий идейно-художественный замысел писателя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
Пафос современности, воспроизведение творческого духа эпохи, острая постановка морально-этических проблем — таковы отличительные черты произведений Александра Чаковского — повести «Год жизни» и романа «Дороги, которые мы выбираем».Автор рассказывает о советских людях, мобилизующих все силы для выполнения исторических решений XX и XXI съездов КПСС.Главный герой произведений — молодой инженер-туннельщик Андрей Арефьев — располагает к себе читателя своей твердостью, принципиальностью, критическим, подчас придирчивым отношением к своим поступкам.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».