Правда - [2]
М. АРБАТОВА (многозначительно): Луначарский был типичным мужчиной той эпохи.
Р. ВИКТЮК: Кольцо! Главная музыкальная тема «Правды» — кольцо, волшебное... Россия, круг, змея, пожирающая свой хвост... Потеряла я колечко... (Поет) Потеряла я колечко... Любовь — кольцо, а у кольца... нет конца...
М. ГОРБАЧЕВ: Кольцо — это, кажется, Толкин написал.
А. МИТРОФАНОВ: Я и говорю: все, все содрал у Толкина, до последнего слова. Можно подумать, в нашей стране не нашел у кого содрать!
Э. РАДЗИНСКИЙ: Кроме того, очевидно, что у автора «Правды» были причины ненавидеть Польшу. Вообще отношения России и Польши — это тема моей будущей...
А. МИТРОФАНОВ: Прикиньте, ребята, сколько Сорокин опять положит себе в карман! За десятимиллионный тиражик-то!
В. ЕРОФЕЕВ: Так ведь Генеральная прокуратура арестовала весь тираж еще в типографии.
А. МИТРОФАНОВ: Ничего, он от американцев свое получил уже. Не обеднеет.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ (шипит): Еще раз напоминаю, что «Правда» была написана не позднее 1930 года... Виктор, а какова твоя версия?
В. ЕРОФЕЕВ: Мне кажется, что любой прочитавший «Правду» увидит явные параллели с более поздними и зрелыми произведениями Ильфа и Петрова. Отдельные сюжетные линии они впоследствии развили в «Двенадцати стульях» и «Золотом теленке».
М. ГОРБАЧЕВ: Нет, ну не надо... «Двенадцать стульев» — прекрасная, умная книга, которой зачитывались многие поколения пионеров и комсомольцев... А это... это какая-то, знаете, порнократия...
М. АРБАТОВА: Параллели есть, но качество текста не идет ни в какое сравнение.
В. ЕРОФЕЕВ: Я же и говорю, что это очень ранняя, незрелая, еще совсем слабая вещь.
А. МИТРОФАНОВ: Ребята, это же ясно как дважды два пять: весь этот идиотский бред написала ба... женщина.
М. АРБАТОВА: Исходя из чего вы сделали подобный вывод? И какая именно женщина?
А. МИТРОФАНОВ: Да вы, Маша, и написали. Дурак догадается. Все мужчины облиты грязью и помоями, из революционеров сделали неврастеников.
Э. РАДЗИНСКИЙ: Если мы вспомним литературные опыты Александры Коллонтай...
В. ЕРОФЕЕВ: Да, да, я тоже сейчас подумал о Коллонтай с ее...
А. МИТРОФАНОВ: ...опилками в головке.
М. АРБАТОВА: Да, только в нашем обществе с его дикой, звериной патриархальностью, в обществе, где каждые пять минут насилуют или избивают женщину...
М. ГОРБАЧЕВ: ...урезают пенсии пенсионерам...
А. МИТРОФАНОВ: ...разваливают армию и капитулируют перед Штатами...
М. АРБАТОВА: ...возможен такой тон по отношению к первой российской феминистке. На самом же деле, господа, совершенно очевидно, что автор обсуждаемого текста — мужчина, раздираемый типичнейшими мужскими комплексами, боящийся и ненавидящий женщину, в борьбе которой за свои права ему видится угроза. Перечтите внимательно все эротические, точнее, квазиэротические сцены «Правды». Комплекс кастрации налицо.
А. МИТРОФАНОВ, Э. РАДЗИНСКИЙ, М. ГАНАПОЛЬСКИЙ, Р. ВИКТЮК, В. ЕРОФЕЕВ протестуют.
М. АРБАТОВА (снисходительно улыбается): Ваша неадекватная реакция лишний раз подтверждает мои слова.
В. ЕРОФЕЕВ: Маша, так вы полагаете, автор не обладал... э... нормальной мужской потенцией?
М. АРБАТОВА: Разумеется, он не состоялся как личность и как мужчина. Кстати, обратите внимание на садомазохистскую составляющую его бреда.
А. МИТРОФАНОВ, Э. РАДЗИНСКИЙ, М. ГАНАПОЛЬСКИЙ, Р. ВИКТЮК, В. ЕРОФЕЕВ: Обратим непременно.
Р. ВИКТЮК: Я вспомнил! Как же мы не увидели этого сразу! Долли! Дол-ли! Ло-ли-та!
М. АРБАТОВА,А. МИТРОФАНОВ,Э. РАДЗИНСКИЙ, М. ГАНАПОЛЬСКИЙ, В. ЕРОФЕЕВ: Что-что?!
Р. ВИКТЮК: Метки. Метки! Девочка во второй главе! Долли! Ло-ли-та! И тот юноша — это же... Да! Это типичнейшие набоковские метки!
М. АРБАТОВА: Ну, уж это вы загнули, Роман Григорьевич! Сравнивать великого мастера слова с этим... этими... (Задумывается.) Впрочем, Набоков был мужчина, а все мужчины, в сущности, одинаковы.
В. ЕРОФЕЕВ: Владимир Владимирович, как известно, был весьма склонен к мистификациям. Мне вспоминается в этой связи знаменитая мистификация вокруг загадочного «Романа с кокаином» некоего Агеева, то бишь Марка Леви: авторство многие тоже пытались приписывать Набокову, хотя, на мой взгляд, разница в стиле видна невооруженным глазом.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Может быть, и «Правду» Леви написал? Тут тоже нюхают кокаин.
Р. ВИКТЮК: Одумайтесь, господа, что мы делаем! Мы пытаемся раскрыть завесу тайны. Но самое главное — это метафизика. Постижение непонятного. Не загадки в мире нужны, а тайна. Потому что это внутренние факторы. Это потому что Я — это дух прежде всего, тогда душа и этот наш дьявольский двойник закрывается и кричит: «Нет, нет!» Я в мире, я в согласии. Я не буду конфликтовать с душой. Это человеческая самость, это вселенское... Да! Абсолютно очевидно, что «Правду» написал Максим Горький.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: К сожалению, наше время истекло. Последний вопрос Эдварду Станиславовичу: так где же теперь волшебное кольцо?
Э. РАДЗИНСКИЙ: А колечко катится, катится, катится... (Угрожающе.) Катится! — и покатилось! покатилось — красное — колесо!
А. МИТРОФАНОВ: Не волнуйтесь, ребята: наша партия это колечко отыщет в два счета. Уж тогда мало никому не покажется.
М. ГАНАПОЛЬСКИЙ: Типун вам на язык.
Новый роман Дмитрия Быкова — как всегда, яркий эксперимент. Три разные истории объединены временем и местом. Конец тридцатых и середина 1941-го. Студенты ИФЛИ, возвращение из эмиграции, безумный филолог, который решил, что нашел способ влиять текстом на главные решения в стране. В воздухе разлито предчувствие войны, которую и боятся, и торопят герои романа. Им кажется, она разрубит все узлы…
«Истребитель» – роман о советских летчиках, «соколах Сталина». Они пересекали Северный полюс, торили воздушные тропы в Америку. Их жизнь – метафора преодоления во имя высшей цели, доверия народа и вождя. Дмитрий Быков попытался заглянуть по ту сторону идеологии, понять, что за сила управляла советской историей. Слово «истребитель» в романе – многозначное. В тридцатые годы в СССР каждый представитель «новой нации» одновременно мог быть и истребителем, и истребляемым – в зависимости от обстоятельств. Многие сюжетные повороты романа, рассказывающие о подвигах в небе и подковерных сражениях в инстанциях, хорошо иллюстрируют эту главу нашей истории.
Дмитрий Быков снова удивляет читателей: он написал авантюрный роман, взяв за основу событие, казалось бы, «академическое» — реформу русской орфографии в 1918 году. Роман весь пронизан литературной игрой и одновременно очень серьезен; в нем кипят страсти и ставятся «проклятые вопросы»; действие происходит то в Петрограде, то в Крыму сразу после революции или… сейчас? Словом, «Орфография» — веселое и грустное повествование о злоключениях русской интеллигенции в XX столетии…Номинант шорт-листа Российской национальной литературной премии «Национальный Бестселлер» 2003 года.
Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».
Неадаптированный рассказ популярного автора (более 3000 слов, с опорой на лексический минимум 2-го сертификационного уровня (В2)). Лексические и страноведческие комментарии, тестовые задания, ключи, словарь, иллюстрации.
Эта книга — о жизни, творчестве — и чудотворстве — одного из крупнейших русских поэтов XX пека Бориса Пастернака; объяснение в любви к герою и миру его поэзии. Автор не прослеживает скрупулезно изо дня в день путь своего героя, он пытается восстановить для себя и читателя внутреннюю жизнь Бориса Пастернака, столь насыщенную и трагедиями, и счастьем. Читатель оказывается сопричастным главным событиям жизни Пастернака, социально-историческим катастрофам, которые сопровождали его на всем пути, тем творческим связям и влияниям, явным и сокровенным, без которых немыслимо бытование всякого талантливого человека.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.