Праславянская письменность (результаты дешифровки) - [92]
Фонетическое значение знака BE.
Знак 12 -абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ГИ.
Фонетическое значение знака ГИ.
Знак 13 - «гусь» (?). Фонетическое значение знака в соответствии с принципом акрофонии ГQ - ГQСЬ; *gosь (Трубачев); в линейном письме А знаку соответствует более реалистичный рисунок «гуся» с тем же фонетическим значением.
Фонетическое значение знака ГQ.
Знак 14 (левый) - практически абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ДА; аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен в этрусских надписях.
Фонетическое значение знака ДА.
Знак 14 (правый) - «зеркальный» вариант предыдущего знака - практически абсолютно идентичен этрусскому знаку с фонетическим значением Д'А.
Фонетическое значение знака Д'А.
Знак 15 - абсолютно идентичен линейному знаку линейного письма А с фонетическим значением ДЕ (см. описание зн. 15 линейного А).
Фонетическое значение знака ДЕ.
Знак 16 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ДИ; аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен в линейном письме А и этрусских надписях.
Фонетическое значение знака ДИ.
Знак 17 - абсолютно идентичен знаку линейного письма А и Б с фонетическим значением ДО, представляющим схематическое изображение «дороги» - ДО (РОГА); *dorga (Меркулова) (подробнее см. идентификацию знака 45 Фестского диска).
Фонетическое значение знака ДО.
Знак 18 - представлен рисунком «дворца», схематическим изображением «дворца» и линейным знаком в виде вертикальной «мачты» с плавно загнутым верхом в схематическом изображении «дворца» последний присутствует, будучи помещенным на крышу «дворца», в виде (условно) «флагштока». Наличие «флагштока» на первом рисунке «дворца» подчеркивается вертикальным штрихом на крыше «дворца». Первый рисунок «дворца» практически абсолютно идентичен рисунку «дворца» Фестского диска с фонетическим значением ДЬ = ДE;
ДЪ = ДO, а линейный знак («флагшток») практически идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ДЬ-ДЕ;ДЪ-Дб.
Фонетическое значение знака ДЬ = ДE; ДЪ = ДO.
Знак 19 - представляет собой «зеркальный» вариант предыдущего (линейного) знака; сопоставим со знаком линейного письма Б с фонетическим значением ДE.
Условно-фонетическое значение знака ДE.
Знак 20 - абсолютно идентичен знаку линейного письма А с фонетическим значением ДО; аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен среди знаков Фестского диска.
Фонетическое значение знака ДО.
Знак 21 - знак абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ЖА, ЗА; аналогичный знак (один из вариантов) с тем же фонетическим значением отмечен в линейном письме А и этрусских надписях. В линейном письме Б и на Фестском диске знаку отвечает рисунок «запястья» с фонетическим значением ЗА (подробнее см. идентификацию знака 8 Фестского диска).
Знак 22 -абсолютно идентичен этрусскому знаку с фонетическим значением ЖЕ, ЖИ; «аналогичные» знаки (в половинном варианте) с тем же фонетическим значением отмечены во всех остальных надписях.
Фонетическое значение знака ЖЕ, ЖИ.
Знак 23 - «зеркальный» вариант предыдущего знака, абсолютно идентичен этрусскому знаку с фонетическим значением ЖЬ - ЖE.
Фонетическое значение знака ЖЬ - ЖE.
Знак 24 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ЗQ(ЖQ); аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен в линейном письме А.
Фонетическое значение знака ЗQ(ЖQ).
Знак 25 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением И, Й; знак - точная копия и кириллической буквы «и» с фонетическим значением И, Й; во всех остальных надписях знак с фонетическим значением И, Й дается в том же графическом исполнении - вертикальная линия, иногда усложняется декоративными элементами.
Фонетическое значение знака И, Й.
Знак 26 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением КА (ХА); аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен в линейном письме А и этрусских надписях.
Фонетическое значение знака КА (ХА).
Знак 27 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением КО; аналогичный знак в линейном письме А и Б имеет то же фонетическое значение.
Фонетическое значение знака КО.
Знак 28 - «ладья», идентична рисунку «ладьи» Фестского диска и линейного письма А с фонетическим значением ЛА - ЛАДИИ; линейный знак абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ЛА.
Фонетическое значение знака ЛА.
Знак 29 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ЛИ; аналогичные знаки с тем же фонетическим значением отмечены в линейном письме А и Б и в этрусских надписях.
Фонетическое значение знака ЛИ.
Знак 30 - «зеркальный» вариант знака 28 - «ладья, плывущая вправо».
«Приблизительное» звучание знака Л(-); условно (альтернативный вариант) - ЛО.
Знак 31 - абсолютно идентичен знаку письменности типа «черт и резов» с фонетическим значением ЛE; аналогичный знак с тем же фонетическим значением отмечен в этрусских надписях.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Виктор Топоров (1946–2013) был одним из самых выдающихся критиков и переводчиков своего времени. В настоящем издании собраны его статьи, посвященные литературе Западной Европы и США. Готфрид Бенн, Уистен Хью Оден, Роберт Фрост, Генри Миллер, Грэм Грин, Макс Фриш, Сильвия Платт, Том Вулф и многие, многие другие – эту книгу можно рассматривать как историю западной литературы XX века. Историю, в которой глубина взгляда и широта эрудиции органично сочетаются с неподражаемым остроумием автора.
Так как же рождаются слова? И как создать такое слово, которое бы обрело свою собственную и, возможно, очень долгую жизнь, чтобы оставить свой след в истории нашего языка? На этот вопрос читатель найдёт ответ, если отправится в настоящее исследовательское путешествие по бескрайнему морю русских слов, которое наглядно покажет, как наши предки разными способами сложения старых слов и их образов создавали новые слова русского языка, древнее и богаче которого нет на земле.
Набоков ставит себе задачу отображения того, что по природе своей не может быть адекватно отражено, «выразить тайны иррационального в рациональных словах». Сам стиль его, необыкновенно подвижный и синтаксически сложный, кажется лишь способом приблизиться к этому неизведанному миру, найти ему словесное соответствие. «Не это, не это, а что-то за этим. Определение всегда есть предел, а я домогаюсь далей, я ищу за рогатками (слов, чувств, мира) бесконечность, где сходится все, все». «Я-то убежден, что нас ждут необыкновенные сюрпризы.
Содержание этой книги напоминает игру с огнём. По крайней мере, с обывательской точки зрения это, скорее всего, будет выглядеть так, потому что многое из того, о чём вы узнаете, прилично выделяется на фоне принятого и самого простого языкового подхода к разделению на «правильное» и «неправильное». Эта книга не для борцов за чистоту языка и тем более не для граммар-наци. Потому что и те, и другие так или иначе подвержены вспышкам языкового высокомерия. Я убеждена, что любовь к языку кроется не в искреннем желании бороться с ошибками.
Литературная деятельность Владимира Набокова продолжалась свыше полувека на трех языках и двух континентах. В книге исследователя и переводчика Набокова Андрея Бабикова на основе обширного архивного материала рассматриваются все основные составляющие многообразного литературного багажа писателя в их неразрывной связи: поэзия, театр и кинематограф, русская и английская проза, мемуары, автоперевод, лекции, критические статьи и рецензии, эпистолярий. Значительное внимание в «Прочтении Набокова» уделено таким малоизученным сторонам набоковской творческой биографии как его эмигрантское и американское окружение, участие в литературных объединениях, подготовка рукописей к печати и вопросы текстологии, поздние стилистические новшества, начальные редакции и последующие трансформации замыслов «Камеры обскура», «Дара» и «Лолиты».
Наталья Громова – прозаик, историк литературы 1920-х – 1950-х гг. Автор документальных книг “Узел. Поэты. Дружбы. Разрывы”, “Распад. Судьба советского критика в 40-е – 50-е”, “Ключ. Последняя Москва”, “Ольга Берггольц: Смерти не было и нет” и др. В книге “Именной указатель” собраны и захватывающие архивные расследования, и личные воспоминания, и записи разговоров. Наталья Громова выясняет, кто же такая чекистка в очерке Марины Цветаевой “Дом у старого Пимена” и где находился дом Добровых, в котором до ареста жил Даниил Андреев; рассказывает о драматурге Александре Володине, о таинственном итальянском журналисте Малапарте и его знакомстве с Михаилом Булгаковым; вспоминает, как в “Советской энциклопедии” создавался уникальный словарь русских писателей XIX – начала XX века, “не разрешенных циркулярно, но и не запрещенных вполне”.