Прасковья Ангелина - [59]

Паша все же решила засветло добраться до Старо-Бешева и от приглашения отказалась.

— Как знаешь, тебе виднее, — сказал Пухно скучным голосом.

Паша резким движением ноги завела мотор, и мотоцикл помчался в объезд деревни по гудронированной дороге.

Животноводческий городок — молочнотоварная, свиноводческие и птицеводческие фермы — находился всего в каких-нибудь трех километрах от недавно построенного Дома трактористов. Дел в городке было по горло, настала самая горячая пора заготовки сочных и концентрированных кормов на зиму.

Дмитрий Лазаревич Коссе рано пришел в поле. Он не удивился, увидев Пашу, которая возилась у тракторов и комбайнов.

Солнце еще только всходило, и небо постепенно начало светлеть. Коссе с облегчением услышал шум со стороны бензозаправочной. Потом заскрипели ворота. Это Антон Дмитриев выезжает в поле, он всегда появляется первый. Дмитриев вел свой трактор превосходно, вел так же уверенно, как и мотоцикл, а на мотоцикле он теперь развивал скорость до 110–120 километров в час. Дмитриев, как и Паша, управлял любой машиной: уж не поведет ли он сегодня комбайн? Но нет! У штурвала комбайна занял место Христофор Челпанов и был этим невероятно счастлив. Шутка ли сказать — ему доверяли вести косьбу на пшеничных массивах.

— Хлеба-то какие! Высокие, густые… Золото хлеба!

Держа в руках молоток и ключи, Паша разговаривала с Челпановым. О чем это она?.. Все ясно! Она торопит Челпанова гнать красавец комбайн в степь.

Только что успела отправить комбайн и уже занялась другим делом — проверяет готовность очередного трактора.

— Слыхал, Антон, наказ бригадира? Так начнем же добывать золото. — Челпанов с полной готовностью и подъемом начинал рабочий день.

Прошло немного времени, и небывалое оживление началось всюду — и в поле и на токах. Все заняты делом, все работают, торопятся…

Заметно взволнованы старые хлеборобы. Им выпала честь сопровождать первый обоз с зерном в государственные закрома. На передней подводе— Никита Васильевич Ангелин.

Неподалеку от тока, тут же, на солнцепеке, школьники рисуют плакаты, пишут большими буквами лозунги. Вот сорванцы! Кто надоумил их украшать хлебный обоз? Неужели Паша?

— Ну, конечно, Пашина работа, — то ли с гордостью, то ли с осуждением говорит Никита Васильевич. — Она выдумает…

Молодых и старых колхозников захватила уборка. Все тракторы и комбайны работали безукоризненно, четко.

…Паша «отбуксовала» комбайн на новый массив. Пшеница здесь на редкость густая. Трактор и прицепленный к нему комбайн двигались медленно, громко урча и вздыхая: казалось, что работать им невмоготу.

— С чего бы это? — спросил Степан Иванович, прислушиваясь.

Никита Васильевич, шагая рядом со Степаном Ивановичем, предложил тут же выяснить причину, и они направились к комбайну.

Их окликнул Дмитрий Лазаревич.

— К Христофору, — не оглядываясь, ответил Не-чипуренко. — Беспокоит нас, как бы у него той, хведор не поломался.

— Хедер, — ухмыльнулся Дмитрий Лазаревич.

— Я и говорю… хведор;

— Хедер, а не хведор! — кричит ему на ухо Никита Васильевич. — Эк и непонятливый ты стал, Степан!

— Ишь, какой ученый объявился! — не унимался Степан Иванович, поднимая густые клочковатые брови. — Известно же, хведор!

Дмитрий Лазаревич взял их под руку и повел целиной к комбайну.

— Смотрите не ругайтесь, а то на самом деле тот «хведор» обломается.

— Ты, председатель, зубы не заговаривай, а лучше объясни, отчего это машина от напряжения дрожит, — разозлился Степан Иванович.

— Вот и докладываю, — с прежней игрой в голосе ответил Дмитрий Лазаревич, — яровые дадут на круг по восемьдесят пудов, не меньше, зерна кукурузы возьмем по двадцать пять центнеров, а в зеленой массе по четыреста..

— А что ты сам думаешь, не маловато ли? — для полного уяснения спросил Степан Иванович.

— Нет, но, может, и в самом деле маловато, дорогой Степан Иванович, — и он задумался. — Вот, например, на массиве в сто тридцать пять гектаров, где трактористы подняли черные пары, мы получаем вкруговую по сто девяносто три пуда. Ведь это стариннейшее мое намеренье с Пашей: взять по двести пудов на каждом гектаре.

Тут Никита Васильевич вцепился и стал допрашивать председателя, почему им не удается взять по двести пудов со всей площади.

— Я сразу и не отвечу, Никита Васильевич, тут много причин, и все сложного порядка.

Степан Васильевич тоже был неумолим.

— Так… следовательно, опять сложности? Значит, до двухсот не дотянуть? — громко кричал он, как бы приглашая и бригадира трактористов Пашу, и комбайнера Челпанова, и тракториста Дмитриева к широкому обсуждению этого жизненно важного вопроса. — Может, Антон доверит нам свои мысли?

— Я имел время подумать, — сказал он, — и вполне согласен, что мы можем получать со всей площади посевов по двести пудов зерна. Все необходимое для этого имеется, ни в чем недостатка нету. Люди, машины, удобрения… Только, честно сказать, тесновато стало в «Запорожце» для нашего разгона.

Все сразу поняли, о чем говорит тракторист Антон Дмитриев. В самом деле, в «Запорожце» было уже тесно. Тракторной бригаде не хватало работы на полях колхоза. Поэтому приходилось перебрасывать бригаду в другие хозяйства.