Прасковья Ангелина - [61]

— Я не могла… не имела права вторично выйти замуж, — говорила Паша, — хотя была уверена, что моя жизнь с этим человеком станет счастливой. Так мы и разошлись, чтобы никогда больше не встречаться.

— А по-моему, ты слишком щепетильна, — сказал Коссе, — ты должна построить свою личную жизнь.

— Ой, плохо вы знаете меня, дорогой Дмитрий Лазаревич!

Она решительно поднялась, вытерла глаза, снова стала прежней Пашей. Веселой, решительной, способной горы ворочать.

— Ну, как знаешь, но мой совет…

— Хватит о сердечных делах, Дмитрий Лазаревич, это все-таки грустное занятие! — сказала Паша громко. — Поехали смотреть животноводческий городок.

ПИСЬМО ЛЯН ДЗЮН

В воскресенье Паша и Антон Дмитриев монтировали новую радиодиспетчерскую установку. До полудня возились с аппаратурой, проверяли механизмы. Паша была довольна. Отныне все службы тракторной бригады будут телефонизированы и радиофицированы. Это повысит организованность и оперативность в работе. О такой диспетчерской связи она давно мечтала.

— Установка сказочная, не правда ли, Антон?

Антон тоже считал новшество замечательным и не жалел, что проводит воскресный день на монтаже.

Они еще долго бы возились с установкой аппаратуры, но неожиданно в поле примчался посыльный из райкома партии и сообщил, что в Старо-Бешево приезжает делегация польских крестьян.

Еще было светло, когда Паша села в «Победу» и помчалась в деревню.

— Мама, — возбужденно сказала она, едва переступив порог дома, — готовьте ужин, хочу пригласить польских друзей к нам в семью.

Ефимия Федоровна с большой радостью готова была принять зарубежных гостей, интересующихся жизнью колхозников.

Весь день польские крестьяне в сопровождении Никиты Васильевича Ангелина знакомились с огромными владениями объединенного колхоза. А под вечер они приняли приглашение Паши побывать у нее в гостях.

Дом у Паши просторный. В пяти комнатах — хорошая мебель, ковры, книги, радиоприемник, пианино… Гости были приятно удивлены, увидев все это. Они поинтересовались, ей ли принадлежит пианино.

— А у вас кто-нибудь играет?

Паша позвала Светлану, и она сыграла Бетховена. Потом за пианино села младшая дочь, Сталинка.

Гости были оживлены. Опять посыпались вопросы. Где учится Светлана? Хорошо ли учится Сталинка? А Валерик что, тянется к земле?

За столом сидела одна семья — семья друзей. Подняли тосты за великую дружбу советского и польского народов, за счастливую, зажиточную жизнь.

— Вот теперь мы своими глазами увидели, что такое колхозный строй в вашей великой стране, — говорили польские крестьяне. — А сколько клеветы, сколько глупых басен приходилось нам слышать! Мы, поляки, тоже хотим жить и строить жизнь по-новому. У вас мы учимся, вы наши верные друзья.

За оживленной беседой никто не замечал времени, веселились, пели песни. Старо-бешевские колхозники— свои, украинские, а гости — свои, польские.

Прощались тепло, дружески, словно знали уже друг друга много лет.

Через месяц в Старо-Бешево приехали друзья-болгары, простые, сердечные люди. Болгарские товарищи вникали во все детали колхозного дела, внимательно изучали опыт организации труда в тракторной бригаде Ангелиной, внедрение травопольной системы и комплексной механизации по возделыванию зерновых и пропашных культур.

Потом Паша выезжала в Харьков для встречи с чехословацкой крестьянской делегацией.

Паша была нездорова и не смогла поехать в Сталине, чтобы повидаться с представителями героического китайского народа. Но вскоре на ее имя через редакцию одной из центральных газет прибыло письмо от китайской девушки-трактористки, отличницы труда Лян Дзюн.

«Здравствуй, Паша Ангелина!.. — писала Лян Дзюн. — Мне навсегда запомнился вечер 3 августа 1947 года. По фанзам ходили агитаторы и приглашали женщин села Бэйана посмотреть советские художественные и документальные фильмы. В кинематографе собралось много людей. Мы смотрели фильм о Зое и восторгались ее мужеством. Потом нам показали документальные фильмы. Когда на экране появился грохочущий гусеничный трактор, я даже испугалась — никогда раньше не видела я таких машин. Во время японской оккупации, при гоминдане, в нашем селе знали лишь мотыгу, лопату и серп. Самой большой машиной считался плуг…

Чувство страха перед незнакомой машиной тут же сменилось удивлением, а затем и радостью. Я увидела, что трактор вела женщина — советская трактористка Паша Ангелина.

И я подумала: «Советская женщина управляет машиной. А почему бы и мне не стать трактористкой? Почему бы и мне не водить большие тракторы?»

Местная организация Ново-Демократического союза молодежи помогла мне поступить на курсы трактористов. Ли Хонсун, мой первый учитель, подвел меня к машине и сказал: «Скоро, Лян Дзюн, ты поведешь эту машину, как Паша…»

Занятия кончились. Меня послали в тракторный отряд государственного хозяйства «Всходы», в Деду. И вот я стою около мощного трактора, гляжу на дорогую сердцу фабричную марку машины «СТЗ», машину, построенную на берегах Волги в Сталинграде, и волнуюсь…

Работа в тракторном отряде началась успешно. У меня появилось желание создать по примеру советских трактористок женскую тракторную бригаду. Такая бригада теперь организована. Живем мы и работаем очень дружно…