Прасковья Ангелина - [3]
Паша мечтательно покачала головой: как быстро выросло дерево, посаженное ее руками!
— Кто там? — наконец спросила она.
— Ты дома? Открой, Паша.
Хлопнула дверь, и вошла ее подруга Радченко.
— Ой, Наташенька, хорошо, что ты зашла! Посидим, а? Я так рада!.. Ты все уроки приготовила?
— Конечно, а что? — удивилась Наташа.
— Я нет… Ох, и попадет мне от Аси Федоровны, если вызовет к доске!
— Чем же ты была так занята?
Паша глубоко вздохнула.
— Опять потянуло подышать свежим воздухом?
— Да, там действительно пахнет весной.
— Ну и что же?
Паша не спешила отвечать. Она думала о том, что все люди пашут, сеют, а она с Наташей в стороне. Ей давно хочется выращивать пшеницу, но ведь надо ходить в школу.
— Я твердо для себя решила: учиться и работать в поле.
— На все-то и сил, пожалуй, не хватит, — решительно возразила Наташа. — Будем кончать школу, а там — в институт.
Паша хорошо понимала, о чем говорит Наташа. Ведь сама она до десятилетнего возраста даже азбуку знала плохо. Не до учения было, когда работала у кулака Панюшкина. Иное дело сейчас. Учись, Паша, смело!
Наташа обрушилась на подругу:
— О земле забудь пока. Пойми: школу бросать нельзя, — и направилась к двери.
— Подожди, пойдем вместе!
— Как-нибудь сама дойдешь, — зло бросила Наташа и выбежала на улицу.
Через некоторое время Паша уже шагала по знакомой дороге.
«Наташа, милая! — мысленно обращалась она к своей самой близкой подруге. — Если ты осуждаешь меня, то как же другой поймет, что со мной происходит?»
…Прозвенел звонок. В класс вошла учительница. Стало совсем тихо.
— Ангелина! — вдруг донесся голос Аси Федоровны. — Подойди к доске.
— Это вы меня?
— Надо слушать, а не переспрашивать, — сказала Ася Федоровна. — Бери в руки мел и пиши: «И сказочен этот крепкий человек рядом со мною, человек, который изменяет лицо земли, такой внешне спокойный, но крепко уверенный в непобедимой силе знания и труда». Знаешь, кому принадлежат эти слова? Нет? Великому пролетарскому писателю Горькому.
Потом Ася Федоровна попросила разобрать предложение по частям речи, но Паша волновалась, в голове все путалось, и она не могла ответить.
Вскоре после полудня Ася Федоровна пригласила Пашу в учительскую.
— Похоже, что ты сегодня не приготовила урок. Как это случилось? Можно подумать, что у тебя нет времени. Так нельзя. Ты должна служить примером для класса. Ведь дочь председателя колхоза.
— Простите, Ася Федоровна, мне очень стыдно… Вышло так… Вы же знаете, я всегда готовлю уроки.
— Чем все-таки объяснить такое поведение? — раздраженно спросила учительница.
— Позавчера, да и вчера после обеда я ходила в поле и допоздна задержалась.
— Ах, вот как… Что ж, по-твоему, любить землю — значит бросить школу? Пора бы тебе знать, что земля любит только грамотного человека. Окончишь школу, тогда поймешь, что значит любить землю и быть любимой землею.
Паша — понимающе кивнула.
— Ну вот… так будет лучше. А теперь ступай домой.
На улицах деревни было безлюдно. Почти во всех домах оставались только дети и старики: все, кто способен был хоть чем-нибудь помочь в полевых работах, ушли в степь. И деревня, еще несколько дней назад такая шумная, говорливая, сейчас, казалось, совсем замерла.
По мостовой, гремя колесами, промчались широкие телеги, груженные зерном. Ветер доносил откуда-то издалека людские голоса и звонкий стук кузнечного молота.
Побродив еще некоторое время по улицам, Паша свернула к шоссе, которое поднималось вверх, и, не оглядываясь, помчалась в поле.
Люди вспахивали землю однолемешными плужками. Отец, опустившись на одно колено, измерял глубину пахоты. Потом поднялся и направился к старшему сыну Николаю.
— Твоя пахота? — спросил Никита Васильевич.
— Моя. — Николай ответил неуверенно Лошадей, тянувших плужок, он придержал.
— Мелко пашешь, — с досадой сказал Никита Васильевич.
— Совсем не так мелко. Глубже не берет, как ни старайся…
— Ишь, разговорился! — Никита Васильевич вытер широкой ладонью скуластое лицо и, не взглянув на сына, еще строже добавил: — На артельной земле надо с душой работать, а не шаляй-валяй!
Они пошли рядом по узкой дорожке вспаханного поля. Паша брела позади, чувствуя себя лишней.
Солнце уже заходило. Вдруг она увидела, как из за рощи выехал на лошади Куров. Он молодцевато соскочил на землю, поздоровался с колхозниками.
— Ну, как вы тут, председатель?
— Да так, ничего вроде, Иван Михайлович. Однако ж не все еще ладно. Кое-кто работает с прохладцей, а некоторые и агрономию нарушают. — Никита Васильевич взглянул на стоявшего рядом сына.
Куров присел. Вокруг него собрались крестьяне Он заговорил о новых планах, о том, как важно повышать урожайность, как надо расставит! людей в бригадах, как работать с молодыми колхоз никами.
— Пришел ко мне вчера вечером Панюшкин, — продолжал Иван Михайлович. — Принял я его как положено. «Дело у меня к вам, товарищ представитель советской власти. Вы человек добрый. Надеюсь поможете, — говорит он мне. — Понял я вашу власть Без нее жить более не могу. Примите меня в колхоз, примерным хлеборобом стану, хозяйство поставлю на ноги». Что ему было сказать? «Сходите сами к народу, гражданин Панюшкин, и спросите, может, возьмут они вас. Колхоз — дело народное». А он как загремит: «Они, да возьмут? Никогда в жизни, знаю я их». — «Чего же вам страшиться, — говорю ему, — спросите народ».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.