Пожиратели - [15]

Войдя в коридор, он заколебался. За стеклянными дверями у самого входа он увидел полицейского в голубой форме, который сидел и читал. Дальше в глубине коридоре снова сотрудники в белом и зеленом. Инстинктивно он проверил под курткой кобуру с пистолетом «Glock 17» — хотя и предполагал, что тот ему не понадобится. Схватив блокнот с отметками уборщиц об уборке, висевший возле туалета, он двинулся вперед, делая вид, будто что-то записывает на ходу, и поприветствовал полицейского коротким кивком головы. Тот лишь мимоходом взглянул на него. Боковым зрением Амид отметил, что интересовавшее его имя было написано на белой табличке возле палаты номер два, чуть дальше по коридору от дежурящего полицейского. Аландер.

Стало быть, им уже удалось установить его личность. Самому ему не стоило труда запомнить имена выбранных жертв. И его босс Буфельдт, и начальник отдела безопасности концерна в последние дни неоднократно возмущались подлостью предателей. Остановившись ненадолго, он снова притворился, что делает заметки, и увидел через щелку двери, что Аландер лежит в постели. Неужели его уже успели прооперировать? Или ждут, пока хирург поставит неврологический диагноз, оценивая возможные факторы риска перед операцией? В палате находилась одна медсестра. Похоже, травматологи свое уже закончили. Но медсестра все равно была лишней.

Амид ощущал присутствие полицейского в другом конце коридора. Тот отложил газету и, казалось, уставился на него. Или просто смотрел в одну точку? Амид сделал глубокий вдох. Сосредоточился. Никто его не подозревает. Он ведет себя в точности как все остальные работники больницы. Решительно двинувшись дальше, устремив взгляд в свой блокнот, мимо суетившихся санитарок, он дошел до последней палаты в коридоре. Заглянул в стеклянную дверь. Там было почти темно, только слабый свет от одинокой лампочки у пола. В палате он разглядел очертания неизвестного мужчины, лежащего в постели. Шагнув в полумрак, Амид изо всех сил напряг зрение. Разглядел капельницу, приборы и электроды, подсоединенные к груди мужчины. К застоявшемуся воздуху в палате примешивался запах дезинфицирующего средства. Вероятно, вечерний обход уже закончился. На скамейке рядом с мужчиной лежали компрессы, пластыри, одноразовые перчатки и асептические влажные салфетки.

И скальпель.

Надев хирургические перчатки, он положил на голову мужчины полотенце и провел скальпелем по его руке. Быстрым движением он сделал мощный надрез вдоль вены, чтобы обеспечить максимальный разлив крови. Все заняло не более секунды. Мужчина вздрогнул и издал вымученный крик. Выходя из палаты, Амид нажал на кнопку вызова дежурной медсестры и незаметно проскользнул в палату напротив.

Мимо пробегали медсестры. Еще некоторое время они будут заняты, пытаясь остановить кровь. Он ждал. Перед его глазами повернулась ручка двери. Кто-то собирался войти в палату. Его заметили? Он прижался к стене в самом темном углу, стиснув в руке острый как бритва скальпель. Кто-то по-прежнему держал руку на ручке двери. Снаружи доносилось бормотание голосов. Ручка двигалась вверх-вниз, словно кто-то колебался. Но никто не вошел. Ручку отпустили, наступила тишина. Амид выждал несколько секунд, потом выглянул наружу. Дверь в палату напротив стояла нараспашку. Несколько человек перевязывали кровоточащие раны мужчины. Наверное, подумали, что тот пытался покончить с собой. На Амида никто не обратил внимания. Он быстро направился в палату Аландера. Полицейский сидел на своем месте. Он снова вернулся к газете, погрузившись в решение кроссворда, кажется не обращая внимания на то, что происходит в другом конце коридора.

Амид заглянул в палату. Медсестра убежала на срочный вызов. Аландер лежал в постели в полном одиночестве. Голова была обмотана бинтами, которые придерживала круглая сетчатая повязка. Глаза у него были закрыты. Кислородный концентратор качал по шлангу кислород прямо в горло, прибор ЭКГ показывал слабую, но ровную сердечную частоту. Парень явно не в форме. Однако он жив, что само по себе плохо. Но успел ли он с кем-нибудь поговорить? Исключено.

Амид взял подушку, лежавшую в кресле рядом с кроватью, но потом передумал. На столе рядом с кроватью он увидел стеклянную бутылочку. «Морфин. Раствор для инъекций, 50 мг/мл». Он знал, что удушение — весьма ненадежный метод. Люди, которые казались умершими от нехватки кислорода, иногда восставали из мертвых. Но морфин — надежный товарищ. С некоторым колебанием он взял шланг от респиратора, сделал из него петлю, вставил туда руку Аландера и затянул.

Взяв шприц, он ввел иглу в пробку, чтобы набрать жидкость. На тот факт, что медсестра нарушила правила, оставив морфин без присмотра, он, пожалуй, готов закрыть глаза. А 1000 мг морфина, без сомнений, обеспечат успешный и устойчивый результат. Особенно учитывая, что сердце Аландера уже едва стучит.

В коридоре послышались голоса. Амид похолодел. В висках застучало. Черт, неужели медсестра уже возвращается? Он крепче затянул шланг вокруг руки Аландера, нетерпеливо постукивая по коже, но вены не появлялись. Он сжал пальцами его руку, чтобы создать давление. Шаги в коридоре приблизились. Наконец проступили слабые синие контуры вены. Амид вонзил иглу. Аландер не отреагировал. Вена надулась, когда Амид быстро ввел морфин в кровь. Потом раздался приглушенный звук, похожий на бульканье. Амид поспешно бросил взгляд на лицо мужчины. Тот открыл один глаз, глядя прямо на него. Рывком вытащив пустой шприц, Амид стал в испуге отступать. Грудная клетка Аландера поднялась, раздался угрожающий хрип. Тело задергалось, как в спазмах. Затем мужчина обмяк и опустил веки. Амид стоял, замерев, гладя на неподвижное тело, на несколько секунд почти ожившее. Потом очнулся, схватил портфель, стоявший у кровати, и засунул во внешнее отделение бутылку с морфином и шприц. Видимо, Аландер по-прежнему сжимал в руках свой портфель, когда сотрудники «Скорой помощи» забрали его с лестницы банка SEB.