Пролог
— Ты что, первый раз видишь, как выкапывают тело?
Следователь из отдела по расследованию убийств Эрик Шефер сунул в рот сигарету «Кингс» без фильтра и подошел к крану.
Подъемный механизм скрипел и визжал, пока ржаво-красный металлический монстр вытаскивал из ямы перепачканный глиной гроб.
Элоиза Кальдан отмахнулась от мухи и кивнула.
— Я бы сказал, не детское это зрелище.
— Боюсь, мы здесь мало что обнаружим, — сказала Элоиза и посмотрела на надгробие — почерневшую мраморную глыбу, убранную в сторону, перед тем как началось вскрытие могилы. Камень лежал надписью вниз на желтой, выжженной солнцем траве.
Шефер покачал головой, как бы говоря: и да, и нет.
— Это много от чего зависит, — сказал он. — Трупы в сундуках тоже по большей части удивительно хорошо сохраняются.
Элоиза посмотрела на него скептически.
— Даже спустя столько лет?
Он прикрыл сигарету от ветра ладонью размером с бейсбольную перчатку и закурил.
Когда он заговорил, изо рта и ноздрей у него повалил дым.
— Трупы, которые лежат просто в земле, быстро разлагаются. От них во мгновение ока остаются одни кости — в течение нескольких месяцев, а иногда и недель при нынешней погоде.
Шефер посмотрел на Фленсбургский фьорд. Солнечные лучи играли на поверхности воды, повсюду виднелись белые паруса.
Он снова посмотрел на экскаватор.
— А в гробу человек сохраняется в хорошем состоянии многие годы. Не пойми меня неправильно: это не бог весть какое приятное зрелище, но можно вполне рассчитывать, что внутри вот этой штуки есть что-то похожее на человека.
Он указал подбородком на гроб, который в то же самое мгновение показался из ямы.
Соленый воздух фьорда и запах древесного угля из лагеря на берегу смешивались с глубокими нотами гнили, и Элоиза отступила на шаг назад.
— Что теперь? — спросила она.
— Сейчас мы отвезем гроб на судебно-медицинскую экспертизу, и они посмотрят, что внутри.
С глухим стуком гроб опустился на металлическую тележку стоявшего впереди рефрижератора.
— Везти в Обенро или в Сеннерборг? — спросил служащий в форме, стоявший рядом с водителем.
— Нет, нет, — сказал Шефер, помахав указательным пальцем. — На Чертов остров, ребята.
Он подошел к ним, и Элоиза услышала, как он объясняет им, что гроб нужно перевезти в Копенгаген. Она видела, что он достал ордер из заднего кармана и показал его полицейскому.
В кармане у нее завибрировал телефон. Он был подключен к немецкой мобильной сети, потому что они находились близко к границе, и номер не определился.
— Алло?
— Здравствуйте, я говорю с Элоизой Кальдан? — спросил голос тихо, почти шепотом.
— Да, это я.
— Меня зовут Маркус Сенгер, я из Патронажной службы. Звоню по поводу Яна Фишхофа.
У Элоизы упало сердце, и она уронила голову на грудь.
— Он умер? — спросила она и провела рукой по шее.
— Нет, но уже близок. У него сильные боли, он все время то приходит в себя, то теряет сознание, так что мы думаем, что это вопрос нескольких часов.
— Но вчера вечером я разговаривала с вашей сотрудницей, и у меня сложилось впечатление, что он чувствовал себя более-менее.
— Верно, но ночью ему очень поплохело. Он спрашивал о вас несколько раз. Поэтому я и звоню.
Элоиза кивнула и посмотрела на немецкое побережье на противоположной стороне фьорда.
— Я сейчас не в Копенгагене, но я… — Она посмотрела на часы. До следующего рейса оставалось чуть больше двух часов. — Я могу приехать самое позднее после обеда.
— Большое вам спасибо. Скрестим пальцы, чтобы вы успели.
— А сейчас с ним есть кто-нибудь?
— Да, в доме есть люди, но он не хочет, чтобы кто-нибудь входил в спальню. Он хочет видеть только вас.
— Хорошо, — кивнула Элоиза. — Скажите ему, что я уже еду.
— Спасибо, я все ему передам.
— И, Маркус… так вас зовут?
— Да.
— Скажите ему… — Элоиза посмотрела в безоблачную пустоту над головой и постаралась найти слова. — Скажите ему, чтобы он не боялся и… — она несколько раз сглотнула, — скажите, чтобы он дождался меня.
Элоиза положила трубку и встретилась взглядом с Шефером. Он подошел и взглянул на нее, нахмурившись.
— Фишхоф? — спросил он.
Она кивнула и убрала телефон.
— Мне нужно домой. Они думают, что он умрет сегодня.
Глядя на нее, Шефер глубоко затянулся сигаретой.
— Хорошо, — кивнул он и снял с нижней губы крошку табака. — Только не вовлекайся слишком сильно, ладно?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто не забывай, что речь идет не о члене семьи. Он тебе не отец, так что смотри в будущее, Кальдан.
Элоиза несколько секунд смотрела ему в глаза.
— Он умирает, ты это понимаешь? Умирает, и он совсем один.
Шефер кивнул:
— Да, я понимаю, но люди умирают каждый день. Невозможно каждого держать за руку.
Элоиза покачала головой. Она слишком устала, чтобы расстраиваться.
— Я и не собираюсь держать их всех за руку. Я говорю об одном человеке. Один человек, для которого я могу сделать что-то. Сейчас. Сегодня! Разве не в этом вся идея Патронажной службы?
— Да, и это очень хороший поступок, — сказал он, кивая. — Но для этого нужно иметь крепкие нервы.
— Да, я понимаю. К чему ты клонишь?
Шефер слегка пожал плечами.
— Похоже, вся эта ситуация сильно влияет на тебя.
