Пожиратели - [16]

Снаружи снова послышались приближающиеся шаги. Амид вжался в угол, сжал правую руку в кулак, готовясь пробиться наружу. Выжидал. Медсестры прошли мимо, не заходя в палату.

Он посмотрел на человека, лежащего в постели. На локтевом сгибе Аландера виднелось небольшое красное пятно. Скоро оно исчезнет. Не прошло и минуты. Покосившись в сторону коридора, он глянул на прибор ЭКГ. Кривые упали вниз и шли теперь почти горизонтально. В любую секунду может раздаться сигнал тревоги. Закрыв за собой дверь, он крепко сжал портфель и прошел мимо полицейского, отвернув лицо. Достав из заднего кармана черную кепку, натянул козырек на лицо. За спиной он услышал сигнал тревоги из палаты Аландера. Вскоре кто-нибудь отрапортует, что сердечная деятельность прекратилась и больше ничего сделать нельзя.

Сам же он отрапортует, что задание наконец-то выполнено.

Глава 6

Паника начала подступать уже в тот момент, когда Эрик припарковал машину позади корпуса F2 Каролинской больницы. Хотя он не признавался в этом другим, больницы он предпочитал избегать. В своей профессиональной деятельности ему не раз случалось видеть ужасные места убийства, заниматься окровавленными жертвами преступлений, задерживать психопатов-убийц или поднимать из воды распухшие тела — все выдерживала его нервная система. А вот посещение больниц давалось ему с большим трудом. И плевать, что это никак не вязалось с его имиджем, обнаруживало в нем слабость.

Что-то гнетущее чувствовалось во всей обстановке, хотя она должна была бы внушать надежду. Ведь все работавшие там были настроены помогать другим. Кроме того, мало кого он уважал так же сильно, как сотрудников больниц. И медиков вообще. Нигде больше он не встречал такого человеческого сочувствия и такой теплоты — несмотря на стресс, низкие зарплаты и нечеловеческую нагрузку. И все же, когда он направился к входу, его охватило острое чувство дискомфорта.

Он неосознанно замедлил шаг. Ему было известно, что в отделениях спасают жизнь, однако его не покидало гнетущее чувство, что он входит в зал ожидания смерти. Хотя он осознавал, что это — иррациональное чувство, это нисколько не помогало, едва в ноздри ударял запах чистящих средств, болезни и дезинфекции. Стерильная обстановка и яркое немилосердное освещение. Как в детстве у зубного врача. Едва войдя, он заметил, как дышать стало тяжело. Казалось, в узком коридоре не хватает воздуха. Проклятье — у них что, не работает вентиляция? На лбу выступил пот, кожа горела, сердце тревожно заколотилось. Эрик попытался применить одну из стратегий, которым обучился: переместить фокус внимания. Усилием воли вызвал в памяти образ солнечного летнего дня и кружки холодного пива.

Получилось так себе. Тогда он остановился возле фонтана с питьевой водой и стал умываться, пытаясь дышать спокойно. Больше он ничего не успел, поскольку рядом распахнулась дверь и раздался громовой голос:

— Стоять! Не шевелись! Руки к стене!

Паническая атака мгновенно прошла, едва Эрик увидел могучего полицейского, на полной скорости приближающегося к нему по коридору. Он едва открыл рот, чтобы ответить, когда полицейский подскочил к нему, схватил за плечо и прижал к стене. Он почувствовал, как тот ударом ноги развел его ноги.

— Руки к стене, я сказал. Документы!

— Успокойся, мы коллеги. Эрик Свенссон, инспектор криминальной полиции. Центральный район.

Рослый полицейский, видимо, приготовился к атаке и не понял, о чем говорит Эрик.

— Документы! — прорычал он. Эрик достал из кармана удостоверение, пока полицейский держал его лицом к стене, положив другую руку на кобуру пистолета. Извернувшись, Эрик умудрился вырваться и сунуть свое удостоверение прямо в лицо полицейскому. Подавшись вперед, он отчеканил, брызгая слюной:

— Инспектор криминальной полиции Эрик Свенссон! Центральный район!

Сбитый с толку, полицейский отступил на пару шагов. Эрик с раздражением глянул на него.

— Я пришел поговорить с тем человеком, которого ты охраняешь.

Краснота распространилась по шее и лицу рослого полицейского.

— Э… угу… ага. Понял. Приходится проявлять бдительность. Мне дано строжайшее указание никого не впускать — ни журналистов, ни близких пострадавшего. Насколько я понял, дело высокой степени риска. Учитывая нападение на короля.

— На короля? Ты о чем?

Полицейский заморгал.

— Ну, я невольно слышал разговор медсестер о перестрелке неподалеку от королевского дворца. — Он с заговорщическим видом понизил голос: — Ну, тут я и сложил два с двумя.

— Хорошо, но мне надо побеседовать с пострадавшим. Какая медсестра отвечает за него?

Полицейский толкнул дверь, вошел впереди него и жестом подозвал одну из медсестер.

— Вот она. Но с ним ты поговорить не сможешь. Ведь он умер.

Эрик почувствовал, как в глазах почернело, и с трудом подавил импульсивное желание дать полицейскому пинка под зад.

— Что за чертовщина? Ведь он в реанимации? На интенсивной терапии?

Оттолкнув в сторону полицейского, он направился к медсестре.

Они стояли у безжизненного тела. Медсестра накрыла лицо простыней.

— Он умер, не приходя в сознание. Мы провели экстренную операцию, извлекли пули из руки, шеи и грудной клетки. Пулю в голове оставили. Доктор счел, что извлекать ее сейчас связано с большим риском. Однако умер он не от этого.