Пожиратели душ - [61]

На рассвете они тронулись в путь. Бети и Паул ехали в одной повозке, запряженной ломовыми лошадьми, а Сиан и Алис – в другой. Паул предупредил, что до Писгода придется добираться два дня и каждый раз придется останавливаться до темноты, чтобы разбить стоянку.

День был ясный и холодный, и Алис обмотала шарф вокруг шеи и спрятала в нем лицо, так что видны были только глаза. Время от времени она опускала шарф, чтобы глотнуть морозного воздуха, и снова закутывалась. Она тщательно вглядывалась в деревья, в горизонт, в сумрачную глухомань леса по обе стороны дороги. Вряд ли она увидит сейчас пожирателей душ – при дневном свете они не показываются. И все-таки она не теряла бдительности. Но единственным существом, которое ей удалось увидеть, был светло-серый олень, стремглав пробежавший рядом с дорогой. А единственным звуком, нарушившим тишину, было голодное карканье стаи нахохлившихся на ветвях деревьев черных ворон.

Когда они только отъезжали, Алис волновалась, что Сиан захочет поболтать с ней. Разговоры ни о чем с мальчиками не относились к числу ее умений. Но выяснилось, что с ним легко можно молчать. Казалось, ему доставляло удовольствие просто сидеть рядом, держа поводья в руках, и дышать морозным воздухом. Так проходил час за часом.

Один раз они сделали остановку, чтобы дать отдохнуть лошадям, покормить их и облегчиться. Алис так далеко забралась в лес, что Паулу пришлось позвать ее.

– Ты бы уж шла прямиком в Писгод, – пошутил он.

Они снова пустились в путь, и Алис решилась прервать молчание:

– А какой он, Писгод? – спросила она у Сиана.

– А-а… деревня как деревня.

– Ну, я не так много деревень видела.

– Это верно, – согласился юноша. – Писгод побольше Дефаида. Более суетливый и беспокойный, поскольку там пристань, куда постоянно прибывают лодки. Народ из Писгода ездит дальше, чем из Дефаида, но не потому, что они такие смелые. Просто у них есть лодки, и они часто отправляются вверх и вниз по реке, но точно так же стараются вернуться до темноты, поджав хвост, как деревенские из Дефаида. Писгод построил свою Ограду, она выходит на реку, так что со стороны воды деревня открыта. Очевидно, местные предполагают, что пожиратели душ не умеют грести веслами. – Сиан засмеялся, потом замолчал и долго смотрел на нее. – Знаешь, это совсем не больно, – заметил он.

Алис порозовела. Она уже научилась читать выражение лица Сиана и могла определить, когда он дразнит ее.

– Что не больно?

– Улыбаться. Смеяться. По-моему, я ни разу не видел твоих зубов. Они у тебя вообще есть? Не стесняйся сказать, если нет. Кое у кого из жителей Лэйкса – замечательных, между прочим, людей – вообще нет ни одного зуба.

– У меня есть, – сказала она. – Есть зубы.

– Не поверю, пока не увижу своими глазами.

Наедине с Матерью Алис иногда улыбалась. Мать по-своему могла быть очень веселой. Но Алис сразу же отбросила это воспоминание.

– Так или иначе, – сказала она, – мне особенно нечему было улыбаться или смеяться. Вот и всё.

Наверное, она в этом смысле привыкла быть как Мать.

Сиан смотрел прямо перед собой на дорогу.

– Эх, красавица Алис, – отозвался он, – ты так ничего и не поняла.

* * *

Сиан развел жаркий огонь. Они остановились на привал, и Бети набросала одеяла на бревна и плоские валуны, так чтобы все могли удобно устроиться.

– Нам повезло, что нет снегопада, – объявил Паул.

Через несколько минут он повторил свои слова. Алис начала замечать, что Паул никогда не произносит фразу один раз. Ему обязательно нужно повторить ее еще раз, а то и два. Они ели хлеб с бараниной и тушеными бобами. Бети и Паул опять пили. Причем без меры.

– Алис, дорогая наша девочка, – заговорил Паул, – ты еще не рассказала, чем ты так напугала этих ваших деревенских.

Алис не знала, куда девать глаза, и уставилась на огонь, вокруг которого они сидели.

На этот вопрос имелось слишком много страшных ответов. Алис выбрала тот, который меньше всего напугал бы торговцев, но при этом не был бы ложью.

– Я кое-что видела. То, чего не должна была видеть.

– Вот, и так всегда, – вмешалась Бети. – Девочка увидела то, что другим охота скрыть, и готово дело. Объявили ее ведьмой. – Она с досадой покачала головой, уже совсем пьяная.

– И кого же ты застала за тем, чего он не должен был делать? – Паул сощурил глаза, наполняя в очередной раз их с Бети кружки.

– Сына верховного старейшины и одну девочку из деревни.

– У-у-у, – отозвался Паул. – Я так думаю, мы все знаем, чем они там занимались.

– Да уж, кому довелось оказаться поблизости от таких дел, того сожгут без разговоров, – заявила Бети. – Это яснее ясного.

Во время разговора Бети и Паул без устали подливали друг другу. Сиан пытался убрать флягу, но каждый раз, когда он собирался вставить в горлышко пробку, Паул отмахивался – поначалу в шутливой манере, но чем дальше, тем грубее. Как и в предыдущую ночь, даже окружающий воздух стал другим. Изменились и лица Бети и Паула, глаза их остекленели и уже ничего не видели.

– Хватит, – сказал Сиан. – Пора спать.

Он закрыл флягу пробкой и поднялся, чтобы убрать выпивку.

С молниеносной скоростью, которой Алис никак не ожидала от Паула, торговец вскочил на ноги, вырвал флягу из рук Сиана и толкнул его так сильно, что тот кубарем скатился с камня, на котором сидел.