Пожар любви - [16]

Арлетта наблюдала, как полицейские схватили отца. Видела ничего не выражавшее лицо матери, смотревшей, как полицейская машина скрылась в голом лесу. Бобби Джо ушел, но след его жизни, мыслей, поведения остался висеть над лачугой.

«Тюрьма, — думала Арлетта. — Отца отправят в тюрьму». И все же своим детским умишком она считала, что отец сбежал.

Сбежал, как Анжелика. А она осталась здесь, в глухих лесах Луизианы. Ее мучил страх, что она никогда не выберется отсюда.

Глава 4

Арлетта жила в постоянном страхе, что отец вернется, но годы шли и ничего не происходило. Мари худо-бедно перебивалась стиркой — работой, которая ложилась в основном на девочек, поскольку сама она была слишком занята с малышами. Выяснив, что можно получить неплохие деньги за покрывала ручной работы, они начали подбирать разные кусочки и лоскутки от старых вещей, сшивать их вместе и продавать на церковных базарах в Нью-Иберии. Однако вырученных денег постоянно не хватало, и Мари в отчаянии заламывала руки, испытывая постоянное чувство вины перед детьми.

За это время Арлетта узнала много нового для себя. Мать рассказала ей, что Анжелика сбежала из-за постоянных приставаний отца. Мари долго не хотела верить «злобным наветам», но когда шериф сказал, что Бобби Джо сознался во многих других безобразиях, помимо самогоноварения, Мари осталась лицом к лицу с правдой. По ее словам, Анжелику отдали приемным родителям. Больше Мари не желала разговаривать на эту тему. Арлетта ничего не знала о «приемных родителях», поэтому постаралась представить себе, что Анжелика живет так же плохо, как она сама.

Еще Арлетта узнала, как можно извлекать выгоду из своей миловидной внешности. Лучшим днем она считала воскресенье, когда ходила в воскресную школу и в баптистскую церковь. Арлетта перешла во второй класс, и ее природная красота становилась все более заметной. Постепенно в школе и в церкви люди начали обращать на нее внимание. После предательства Анжелики она научилась никому не доверять. Она ни на кого не рассчитывала, поскольку знала, что никто не позаботится о ней. Но по мере того как ее красота стала обращать на себя всеобщее внимание, она обнаружила, что может воспользоваться этим, привлекая молодых прихожан. Арлетта нанималась к ним следить за детьми, стирать, чистить одежду и убираться в доме, за что ей платили наличными. Небольшую часть денег она отдавала матери, чтобы у той не вызывало подозрений ее отсутствие. Но большую часть Арлетта прятала, твердо решив использовать их для отъезда и для мщения.

Первые месяцы после ареста Бобби Джо Арлетта все еще мечтала убежать, но месяцы превращались в годы, Бобби Джо не возвращался, и Арлетта обнаружила, что гораздо выгоднее зарабатывать деньги в общине и тратить их на себя.

В магазине Дж. К. Пенни в Нью-Иберии она купила себе платье, чтобы ходить в воскресную школу. После этого она заметила, что люди стали охотнее заговаривать с ней, чаще улыбаться, а когда она добавила к нему новые черные кожаные туфельки, ее пригласили на день рождения. За деньги можно было купить себе друзей.

Арлетта стала работать больше и покупать другие вещи. Скопив деньги, заработанные в течение третьего года учебы за сидение с детьми, она купила новое зимнее пальто, несколько свитеров и шерстяных юбок. И выяснила, что эти вещи защищают от зимних дождей, которые прежде пронизывали ее до самых костей. За деньги можно было купить тепло.

Но главное — имея деньги, можно было отомстить. Когда ей исполнилось одиннадцать, она попросила у матери адрес Анжелики. После некоторых колебаний Мари дала адрес. Арлетта написала старшей сестре, прося приехать ее домой в гости. Анжелика ответила, что опасается, вдруг Бобби Джо вернется, как раз когда она приедет. Она знала, что отец до самой смерти не простит ее. Вместо этого она прислала Арлетте билет на автобус до Нового Орлеана. Арлетту так потрясло великодушие сестры, что она, почувствовав себя виноватой за ненависть, которую испытывала к Анжелике, чуть было не отказалась от своих планов. Однако когда она прочла, что билет купили приемные родители сестры, то успокоилась и перестала чувствовать угрызения совести.

Когда Мари, наблюдавшая, как Арлетта вскрывает письмо, увидела автобусный билет, у нее на глазах выступили слезы. Все годы после побега Анжелики Мари очень редко вспоминала о ней, и Арлетте даже в голову не приходило, что мать скучает без нее. Долгое время она считала, что мать винит Анжелику за арест Бобби Джо, хотя теперь уже никто не сомневался в его виновности. Но узнать это наверняка ей так и не удалось.

Арлетте очень хотелось встретиться с сестрой, и она вовсе не собиралась отдавать драгоценный билет матери. Но когда мать отвернулась от старого кухонного стола, за которым сидела Арлетта, и подошла к раковине, стараясь заглушить всхлипывания шумом воды, Арлетта не выдержала и спросила:

— Хочешь ее увидать, ма?

— Да… Может быть… Не знаю.

— Почему бы и нет?

— Лучше не думать о том, чего не можешь себе позволить.

— Ты так и поступаешь, ма? Не думаешь?

— Нет. Не часто.

Мари не смотрела на Арлетту. Таков был обычай в семье Гербертов. Они прятали свои чувства, свои мысли. Иногда они вели себя так, будто едва знакомы друг с другом.