Зимбабве, Южная Африка
Сентябрь, 1985 год
Зебра вошла в кадр. Стройная блондинка вскинула правую руку, изящно приложила ко лбу тыльную сторону ладони и замерла в неподвижности. В тишине щелчок фотоаппарата прозвучал особенно громко… Горячий ветер швырнул песок ей в глаза, но она даже не вздрогнула. Машинально опустив руку, девушка подхватила черную кружевную юбку с блестками от Джорджио Армани и одернула рукав черно-белого шелкового пиджака.
— Черт! — пробормотала она.
Ее руки на полтора дюйма превышали среднюю длину, и у нее вечно были проблемы с рукавами. Чуть склонив голову, она посмотрела прямо в объектив и сверкнула улыбкой ценой в миллион долларов.
— Фантастика! — воскликнула Морин и присела на корточки, выбирая новый ракурс. — А теперь отступи-ка на шаг.
Вот так. Я хочу, чтобы зебра вошла целиком…
— Какая зебра? — спросила Битей, не меняя позы. За эту работу ей платили больше ста тысяч долларов, и она считала, что такие деньги требуют профессиональной отдачи.
— Та, которая принесет тебе славу.
Битей просияла:
— Ты думаешь?
— Я знаю, — твердо заявила Морян, поднимаясь и опуская фотоаппарат тот повис на кожаном ремне, перекинутом через шею. Этот жест знали все — от костюмерши до гида. Он означал «на сегодня съемки окончены».
И тут же все задвигались, заговорили, зашумели. Две другие модели, Верона и Салли Мартин, работали для «Ультра вумен» впервые. Обе подавали большие надежды и, несмотря на молодость, уже зарекомендовали себя как топ-модели. Но чтобы таких неопытных девушек пригласили сниматься у Морин Макдональд — было просто неслыханно. Да к тому же, что было им особенно приятно, их выбрала сама Морин.
Боясь упустить удачу, они безропотно делали все, что им говорили, и только оставшись наедине, жаловались на всяческие неудобства, жаркие африканские дни и холодные ночи.
У Вероны была надменная внешность аристократки с востока: тонкие черты лица, светло-каштановые волосы собраны в пучок на затылке. Салли же выглядела так, словно только вчера приехала с пшеничных полей Канзаса: длинные золотисто-медовые волосы, по-деревенски румяное веснушчатое личико. Вообще-то она была родом из города Лейк-Форест, штат Иллинойс, но казалась юной невинной селянкой.
Морин сама уложила фотоаппарат и линзы. Никто не смел прикасаться к ее оборудованию, ибо она относилась к нему с почти суеверным трепетом и все это знали. У нее были две «Минолты», два «Никона» и любимый «Хассельблад» с цейсовскими линзами — подарок, который сделал ей дядя Мак, когда она только устроилась на работу в «Ультра вумен».
Она как раз закрыла кофр, когда к ней подошли Салли и Верона.
— Мисс Макдональд…
Морин подняла голову, и в глаза ей ударило ослепительно-оранжевое закатное солнце. Салли встала так, чтобы тень от нее падала на лицо Морин.
— Да?
— Как вы думаете… сегодня хорошо получилось?
Морин улыбнулась:
— Что, не терпится поскорее вернуться в Нью-Йорк?
— О нет, дело не в этом… Просто я… — Верона запнулась.
Морин никак не могла привыкнуть к тому, что в ее присутствии даже сказочно красивые девушки робели и теряли дар речи.
— Похоже, только я одна вижу очарование этих мест.
Перед ней, насколько хватало глаз, расстилалась равнина, покрытая колючим кустарником, с редкими кряжистыми деревьями. На горизонте темнела далекая вершина Иньянгани. Эта земля таила красоту и изящество, она притягивала, манила к себе. За последние два года Морин приезжала сюда в пятый раз. Хорошо бы и на следующий год что-нибудь придумать, чтобы раскрутить Майкла на новую командировку в Африку. В этом году ему волей-неволей пришлось ее отпустить — на экраны вышел, фильм «Из Африки». Это она придумала заснять не только коллекцию «сафари», но и вечерние туалеты от Армани на фоне африканского заката.
Фотографии получились — просто блеск! И самое главное, ей удалось растянуть недельные съемки до двенадцати дней.
Оставалось запечатлеть на пленке еще полдюжины платьев.
— Мы закруглимся через пару дней. — Морин оглядела несчастные лица девушек. — Выше нос! В лагере вас ждет сюрприз. Я заказала к обеду мороженое. Его должны были доставить самолетом из Виктория-Фолс.[1]
Верона вымученно улыбнулась.
— Вот здорово! — Она бросила взгляд на Салли, и обе зашагали к машинам.
— Мороженое! — фыркнула Верона, когда они отошли за пределы слышимости Морин. — А как насчет мальчиков?
Салли прыснула в кулак и, подобрав юбку из черно-белого шифона, залезла в джип.
— Нет уж, с меня вполне хватит мороженого.
Морин проверила, все ли взяли (на эту площадку они уже не вернутся), уложила кофр на заднее сиденье головного джипа и уселась на пассажирское место, рядом с Уалла, ее шофером и гидом.
— Шикарный был денек! — сказала она ему.
Уалла кивнул:
— В Африке все деньки шикарные, мисси.
— Это верно, — с улыбкой согласилась она, и машина рванула с места.
* * *
Лагерь размещался в саванне, всего в пятидесяти милях от Виктория-Фолс. В глиняных, крытых соломой домиках днем было на удивление прохладно, а ночью — тепло. Строения располагались кольцом, восемь домиков, столовая, кухня и три кабинки для мытья. В лагере имелись водопровод, телефон, телевизор, радио и переоаппаратура — все работало от генератора. «Ультра вумен» обеспечивал своих сотрудников только самым лучшим. К каждому домику была приставлена горничная, дабы ни модели, ни члены бригады не утруждали себя по хозяйству. Еду готовил отличный шеф-повар из Филадельфии Накинув батистовый халатик, Морин сушила волосы полотенцем. До обеда еще оставался час. Это было ее любимое время дня Закатное оранжевое солнце испускало последние лучи. Девушка отхлебнула ледяного фруктового сока из высокого стакана и растянулась на кровати, чувствуя, что могла бы остаться здесь навсегда.
