Пожар любви - [143]

— Да, как раз сюда. — Зейн взглянул на золотые пластины. По его телу вдруг пробежал озноб.

— Мой отец ошибся.

— Ошибся? Но, Лили, как ты можешь так говорить теперь, когда перед нами доказательство его правоты?

Лили подняла глаза на Зейна.

— Это не «золотые реки», Зейн. Это взлетные полосы.

— Взлетные полосы?

— Бог Солнца… Светловолосый, с голубыми глазами, как у тебя… Он не был инком или моче. Пришелец из космоса — вот кто он такой. Когда мы с Барри пытались расшифровать карту, у нас ничего не получалось, до тех пор пока я не влезла на стул и не посмотрела на нее сверху. Только тогда мне удалось сообразить, что золото находится где-то в районе Мачу-Пикчу.

— Так ты считаешь, что солнечного бога освободили такие же инопланетяне, как и он сам, чтобы забрать его домой?

— Да.

— Должен сказать, что ты не первая, кто выдвигает такую гипотезу. Фон Дэникен…

— Я читала его еще в школе. И он не единственный. Для подтверждения этой гипотезы всегда недоставало прямых доказательств посещения Земли инопланетянами.

Зейн подошел к Лили и взял ее за руку.

— Как ты думаешь, твой отец знал об их существовании? Может, он сопоставил различные данные и пришел к тому же выводу, что и ты?..

— Вряд ли. Папа ошибался с самого начала, полагая, что «золотые реки» находятся в Колумбии. Да я бы тоже ни за что не догадалась. Однажды я даже обвинила его в том, что он подгоняет факты под свою гипотезу, вместо того чтобы учитывать всю доступную информацию. — Она взглянула Зейну в глаза. — И сейчас мне не хотелось бы допустить ту же ошибку. — Она снова перевела взгляд на пластины. — Конечно, скорее всего это пластины для украшения внутренних поверхностей храма. Возможно, их делали здесь, а потом спускали вниз к храму. А может, это какое-нибудь сакральное место. Под пластинами может оказаться захоронение. Или это сделано специально для паломников, которые приходили сюда, чтобы прочитать какие-нибудь специальные молитвы и двинуться дальше.

— В общем, предположить можно что угодно, — закончил Зейн.

— Да, и лучше предоставить это право специалистам, чем полагаться на собственное воображение.

Подойдя к ней ближе, Зейн обнял ее и поцеловал.

— Надеюсь, что когда ты вернешься в Хьюстон и будешь купаться в лучах вновь обретенной славы, то не забудешь, что обещала выйти за меня.

— И не надейся.

Погладив Лили по плечу, он поцеловал ее в лоб.

— На этот раз никто и ничто не сможет разлучить нас.

Прижавшись к нему, Лили ответила страстным поцелуем.

— Знаешь, о чем я думаю?

— Нет. О чем?

— Мне хочется домой. Хочется начать новую жизнь… с тобой. Пусть папа спит спокойно. Я нашла то, что он хотел, — пора сделать что-нибудь и для Лили. А для этого мне нужен только ты.

Собрав пожитки, они погрузили их на лам. Лили взяла поводья одной, Зейн — другой. Впереди лежал неблизкий путь вниз, хотя он не шел ни в какое сравнение с подъемом.

Наконец, оставив «золотые реки» позади, они сели в автобус и спустились вниз, в цивилизованный мир. Всю дорогу они ехали обнявшись, зная, что самое драгоценное в мире они увозили в своих сердцах.

Эпилог

Июнь 1992 года.

Хьюстон

Лили была на шестом месяце беременности. В этот период женщина чувствует необыкновенный прилив энергии, и Лили казалось, что она без труда смогла бы за полдня оклеить обоями половину магазина.

Как-то вечером она сидела за компьютером, который Зейн преподнес ей в качестве свадебного подарка.

Через месяц после возвращения в Хьюстон из Южной Америки они сбежали в Лас-Вегас. Ни один из них больше не мог ждать. Свою первую брачную ночь они провели в «Мираже», а играть спустились только перед самым отъездом, и Лили привезла домой больше тысячи долларов. Деньги она положила на счет своего будущего ребенка, даже не подозревая, что забеременеет почти сразу после свадьбы.

Ей казалось, что быть счастливее просто невозможно. Жизнь наполнилась таким значением, таким смыслом… Иногда ей приходилось щипать себя, чтобы вспомнить, что она все еще на земле, а не в раю. Зейн перевел свое дело в Хьюстон, и теперь многие из его драгоценностей продавались у нее в магазине. Неожиданно они обнаружили, что даже их профессиональная деятельность удивительным образом дополняет друг друга.

Согласно условиям завещания Джей Кея, после того как Лили побывала с экспедицией в Перу, счет на один миллион долларов был официально переведен на ее имя. Однако они с Зейном решили не трогать эти деньги, а жить на то, что зарабатывали сами. Лили не испытывала чувства вины перед матерью, прошлое больше не связывало ее. Кроме того, от Фейт ей стало известно, что Арлетта собиралась выйти замуж за пожилого, но очень богатого англичанина, с которым познакомилась у одной из своих приятельниц. При удачном стечении обстоятельств она должна была уехать в Англию, а значит, навсегда исчезнуть из жизни Лили.

Сразу же после возвращения Лили связалась с доктором Рубенталем, который теперь работал в университете южной Калифорнии, и рассказала ему о золотых пластинах. Известие чрезвычайно воодушевило ученого, и он без промедления занялся поиском спонсоров для новой экспедиции, которую намеревался возглавить сам. В последовавшие за этим недели Лили с удивлением обнаружила, как быстро распространился слух о ее находке. На нее обрушился шквал звонков от археологов, журналистов и редакторов журналов. Наконец, посоветовавшись с доктором Рубенталем, она решила предоставить право первой публикации «Нэшнл джиогрэфик мэгэзин», сразу же после того, как открытие будет зарегистрировано на имя Джей Кея.