Поздравляю со смертью - [49]

— Где, говоришь, деревня?

— На юго-западе от Москвы. Маслово.

— Хм, Маслова. Это что-то из Толстого? — пошутил Жан.

— Ага, она тут каторгу проходила. В ее честь и назвали деревню, — хихикнула я. — Скорее всего, здесь был когда-то молочный комбинат и тут производили лучшее масло в регионе. Все обычно прозаичнее, чем кажется.

— Фу, какая ты скучная. А еще философ!

— Философы как раз любят докапываться до истины.

Вода перестала литься.

Слыша голос из комнаты, Наташка заглянула.

— Завтракать будешь?

Я кивнула, слушая ответ Жана, и она ушла на кухню.

А он тем временем спросил:

— Когда за тобой заехать? Мне друг на сегодня машину одолжил, и я буду как раз в твоем районе. Во сколько тебе удобно?

Я сперва хотела отказаться, но затем подумала, что в свете нынешних событий мой верный рыцарь с мечом наперевес окажется полезен.

— Мы сейчас позавтракаем и будем уже собираться. Так что когда приедешь, тогда мне и удобно.

— Буду часа через два, может, раньше. Давай.

— Давай.

Только повесив трубку, я догадалась посмотреть на часы. Оказывается, уже полдень. Надо же, я кинулась звонить ему, даже не выяснив, который час. Вдруг бы было восемь утра? Хотя Наташка бы вряд ли в такое время встала, но кто знает, денек выдался нестандартный.

Наташка приготовила яичницу и нарезала овощи и хлеб. Тостера здесь не было, и батон пришлось есть так, благо что он был мягкий.

— Кто звонил? — со столь свойственной ей непосредственностью полюбопытствовала подружка.

— Жан. Помнишь, я рассказывала о нем?

— Нет, не помню. — Я пояснила, что Жаном зовут того самого специалиста по порчам и магическим символам, о котором я говорила вчера. — Ну ничего себе! Красавчик, говоришь? И он приедет? — Глаза подружки засияли невысказанной надеждой.

— Угу, — улыбнулась я. — Приедет скоро, как только освободится. Хочет защищать.

Наташка хмыкнула, мол, знаем мы таких, все только на словах. Я не стала реагировать и тем более спорить: в целом к мужскому роду я тоже относилась не очень хорошо, хоть и отдельные представители не казались мне такими уж мерзкими.

На мое удивление, Жан припарковался за дом от Наташкиного, на перекрестке двух улиц, а сама Живцова уезжать не захотела, невзирая даже на завтрашний экзамен, короче, познакомить их не удалось.

— Ну как ты? — целуя меня в щечку, поинтересовался Жан.

— Как видишь, отлично. — Я, конечно, лукавила: и внешний вид, и внутреннее состояние оставляли желать лучшего. Когда за мной в три часа ночи явилась подруга, чтобы спасти меня от разъяренного бывшего нашей общей приятельницы, я одевалась не в расчете на то, что в этом пойду на свидание. Но что поделать? Косметичка с расческой были с собой, и то хорошо. На растянутые в коленях леггинсы и выцветшую удлиненную футболку пришлось махнуть рукой.

— Вижу, что отлично, — явно польстил он. — Не скажешь, что провела бессонную ночь.

— Я просто к ним уже привыкла.

— В смысле?

Я хотела рассказать ему обо всех своих кошмарах или выходах из тела — не решила сама, как это называть и как к этому относиться. Но потом подумала, что не хочу, чтобы он обо мне беспокоился. Поэтому просто махнула рукой.

— Сессия, — пояснила я, покривив душой.

Пока мы ехали в город, я рассказывала ему забавные истории из своей жизни, чтобы сменить тему, некоторые из них — чересчур личные. Не знаю, отчего была так откровенна. Почему-то с этим парнем хотелось быть искренней. А еще все сильнее было желание положить ему голову на плечо, да так и ехать. А когда приехать — положить ее снова, да так и жить. Неужели судьба мне наконец-то послала кого-то, с кем можно построить нормальные, человеческие отношения?

«Дура!» — накинулась я на себя и тут же отвернулась к окну, ведь до этого пялилась на его лицо. Он мне ничего не предлагал — даже встречаться. Да, звал в пиццерию, да, сам подошел знакомиться, ну и что? Может, ему просто скучно и не с кем больше общаться. Сейчас никто косо не смотрит, когда мальчик с девочкой просто дружат, а мальчик с мальчиком ходят за ручку. Времена другие.

Я удивилась, когда Жан привез меня к себе домой. Я ведь только успела расстроиться, поняв, что у него могут ко мне быть лишь платонические чувства (или вообще никакие).

— Мы где? — на всякий случай уточнила я. Может, он к своей подруге-ясновидящей меня привез знакомиться.

— Я тут живу, второй этаж, вон мои окна, — кивнул он на них, когда мы подходили к подъезду. — Нет, я мог тебя отвезти в ресторан на обед, но вы же девочки такие, начнешь еще ругаться, что не вырядилась в вечернее платье или ногти не успела отрастить на нужную длину!

Я хихикнула и кивнула. Что ж, парень все-таки заметил, что я не в лучшем виде, но сказал об этом очень деликатно. Якобы его это ничуть не волнует, но он боится, что это волнует меня. А может, ему и правда все равно. Леггинсы, хоть и старые, но весьма откровенно облегают мои аппетитные формы, так что вряд ли он сильно недоволен.

Квартира была маленькой и простой, но отчего-то уютной. Даже старая советская полированная мебель не вызывала удивления или мыслей о нехватке денег на новую: она как нельзя лучше вписывалась в концепцию уюта и психологического комфорта, которые царили здесь.