Поздравляю со смертью - [29]

— Ну, я вам не нужóн больше? — Да, именно так, не «нужен», а «нужóн», спросил старик-провожатый и снова одним резким движением прихлопнул комара. — Тогда покеда.

— Да, хорошо, спасибо за помощь, — промямлил мой спутник, немного озадаченный. Видимо, он не знал, что теперь делать со всем этим: с моим рассказом, с курткой, с грибником, с кустами. Ведь по всему выходило, что я ничего не путаю и не обманываю. Я ведь не могла быть в «преступном сговоре» с местными — или как там у них, у полицейских, это называется.

— Пакет? — подсказала я и полезла в свою дамскую сумочку, однако он остановил меня.

— Инесса, это не смогут приобщить к делу. Ну, висит какая-то куртка на дереве. Она ведь не там же, где мы нашли сумку. И не там, где валялась открытка. И не в том месте, где сумка была найдена изначально Раулем.

— Надо к нему вернуться и поговорить с женой, — напомнила я.

— Это, думаю, сделают мои, когда я с ними свяжусь и обрисую ситуацию. Сумочка-то дочкина, тут они не отвертятся никак.

Я не стала уточнять, какую из двух дочерей он имел в виду, и предложила:

— Идем звонить?

— Да.

Весь путь до поля он нес куртку, смяв, в руке. Даже не проверил карманы. Я понимаю, что в чужие вещи лезть нельзя, но эта куртка, как по мне, уже улика в этом деле. Я ведь четко видела ее на мужике, который то ли заманивал меня в лес, то ли прятался от меня в нем, когда я застукала его за слежкой за мной, то ли реально убил Аллу и проверял, не помешает ли ему кто спрятать тело. Последнее мне казалось наиболее вероятным, но как убедить в этом горюющего отца? Ведь без тела он никогда не поверит, что куртка имеет отношение к убийству, так как никого убийства в его понятии вовсе не было!

Вместо того чтобы из более густого леса зайти теперь в пролесок, предшествующий пригорку, Федор свернул в другую сторону — к пруду.

— Куда мы идем?

— Суну куртку в пакет, и возьмем его с собой. — Через сто метров он задал ожидаемый вопрос. — Где пакет?

Я лишь стояла с открытым ртом, потому что уже заметила очередное исчезновение. Пакета с дамской сумочкой Изольды (и Аллы) не было на месте.

— Может, дальше? — предположила я неуверенно. Это место казалось тем самым. Я даже обернулась на ворону, будь она неладна, чтобы убедиться, что расстояние от меня до дерева, где она любила посидеть (но сейчас отсутствовала) было — если меня глазомер не подводит — примерно тем же. А значит, пакет должен валяться под ногами. На всякий случай я обернулась к пруду, расположенному неподалеку. Вот он пляж — тоже метрах в ста. Как и было раньше, когда я стояла и высматривала Федора на пригорке.

В общем, мы потратили еще около часа на поиски, но пакета так и не нашли.

Но на этом сюрпризы не кончились.

— Инесса, в какую игру ты играешь? — строго спросили меня. Вот те раз!

— Федор, ты в своем уме? — начала я раздражаться. — Какая игра?! Ты что, мне не веришь?

— Я об одном только просил — приглядывать за сумкой! А теперь у нас снова нет улик! Только выдуманное тело и чужая куртка! — потряс он кулаком с одежкой.

— Отлично, ты что, думаешь, что я это спланировала? Я же рассказывала тебе, что случилось! Мужчина в красной куртке стоял вон там, — показала я на лес. — И я пошла за ним!

— Зачем? Стоял бы и стоял себе…

— Слушай, тебя здесь не было! Ты не знаешь! Он похож на того… из усадьбы, — добавила я, понимая, как глупо это звучит.

— Из какой усадьбы? О чем ты? Ты что, его уже видела? Ну так отдай! — он резко вытянул руку в мою сторону, чтобы я забрала у него куртку.

— Ты ведешь себя как безумец! — не выдержала я. — Конечно, я его не знаю! Я просто видела странного старичка в Царицынской усадьбе, тот тоже был в красной куртке! И я реально видела тело Аллы, хоть ты и не хочешь в это верить!

— Да-да, отлично, только оно исчезло, как и сумка, а куртку к делу не пришьешь, и я не смогу теперь вызвать ребят…

— Остался еще Рауль и его жена! — напомнила я снова.

— Да, но я попрошу, чтобы он сам сходил и заявил. Его показания хотя бы зафиксируют, и в месте, где он нашел сумку, что-нибудь поищут. Возможно! Но, Инесса, это безнадежно, — заговорил он другим тоном, будто бы сдаваясь. — Ты же понимаешь, сколько у них дел! Убийства, кражи, изнасилования, мошенничество… Все реальное, с фактами, с потерпевшими, с заявлениями, с экспертизами, с возбужденными делами… А здесь что? Какой-то мужик подобрал какую-то сумку… Отец пропавшей клянется, что это сумка его дочери, но она пропала… Ты серьезно думаешь, что они следственную группу пришлют?

— Я дам показания, что это была именно та сумка!

— Не забудь впихнуть эту малосущественную деталь к рассказу о маньяке в красной куртке и бездыханном теле под кустами, чьего лица ты даже толком не видела… — Он говорил, не глядя на меня. Отвернулся так сильно, как смог, направив взор практически в противоположную мне сторону.

Ну а мне ничто не могло помешать его пихнуть в плечо, выражая свое возмущение.

— Да, давай подеремся! Что еще остается делать, когда единственная зацепка… — он запнулся и снова уставился на траву. Я почувствовала, что он готов заплакать, и простила его за несдержанность. Он потерял обеих дочерей. Сумка — единственное, что могло привести его к Алле, а я ее не сберегла. Бегая за разными краснокурточными маньяками, я могла все-таки прихватить пакет с собой, он не тяжелый. Это была моя вина. Хотя и не полная, ведь Федор сам велел мне оставаться по той причине, что нам нужно было отметить это место на земле. Возьми я пакет с собой — мы не нашли бы место, где подобрали сумочку. Да, сам предмет важнее, но кто же знал, что он пропадет?