Поздняя латинская поэзия - [172]

Персть, не имевшая вида, сплотилась в телесную форму,

Обликом став человек, а образом — божье подобье.

Тело сие без души пребывало недолгое время,

340 Но дуновение вдруг пробегает по глиняным членам,

И согревается алая кровь, наполняя предсердье,

Всходит румянец к щекам, становится розовой кожа,

В плоть превращается прах, вся кость наполняется мозгом,

И, как колосья в полях, прорастают на темени кудри.

345 Вот из темных глазниц замерцали жемчужные очи,

Вот из сплетений грудных издает создание голос,

Радостно славя творца за радость быть сотворенным;

Вот обводит глазами вокруг — дивится, как пышно

Цветом покрыты поля, дивится, как чистые воды

350 Рек четырех, волнами звеня, струи завивая,

Льются в зеленых брегах по полям и под сенью дубравной,

И на себя самого дивится: и кто он, и что он,

Хочет спросить в простоте, а к кому обратиться, не знает,

И для чего живет, и за что получил в обладанье

355 Мир и обитель сию средь цветущего царства природы.

Смотрит он вдаль и видит стада на зелени пастбищ,

И задает себе молча вопрос: кто это такие,

И почему они там, а не с ним? Таковы его думы,

Ибо нет у него товарища в участи здешней.

360   Видит могущий творец смятение в сердце творенья

И, пожалев, говорит: «Да будет ему соучастник

В роде, споспешник в трудах!» И это в устах его значит:

«Мужу не должно быть одному: да познает усладу

Брака, да будет жена, с которой разделит он участь,

365 Да назовутся они супругами, да воцарится

Радость в невинных сердцах, друг другу да вверятся оба,

Воля одна и неволя одна да будут в обоих,

Из обоюдных молитв да сплавятся мир и согласье;

Будут друг другу они утехой и будут опорой,

370 И пред любою бедой разделят единую долю!»

Сказано — сделано. Сон нисходит на юные веки,

И разымающий сладкий покой вливается в члены.

Истинно, мог бы господь без помехи, по высшему праву,

Взять частицу того, что сам благодетельно создал, —

375 Но, как если бы кость, исторгаясь, причиною боли

Стала тому, для кого господь не хотел огорчений, —

Стал творец самому себе вор. Начинатель творенья

Мог бы для мужа создать жену из такого же праха,

Но не хотел: пусть лучше супруг, признавши в супруге

380 Плоть от плоти своей, воспылает сильнейшей любовью.

Вот раздвигается кожная ткань, и из спящего тела

Плавно выходит ребро, но выходит, чтоб снова вернуться.

Преображается взятая часть, и является миру

Дева в сочных годах, в красоте, в нетронутом девстве,

385 Словно взрослая дочь, готовая к мужу и чадам,

Хоть не питалась сама никогда материнскою грудью.

   Юноша пробужден и видит своими глазами

Деву перед собой: он муж ей, он и отец ей,

Но не от брака родивший дочь, а для брака супругу:

390 Было рожденье во сне, и бессеменным было зачатье.

Сам благодатный покой породил предмет для утехи,

И неизвестную страсть вселила любовная дрема.

Дева стоит перед ним, никакой не одетая тканью,

Телом, белым, как снег, подобная нимфе пучины;

395 Кудри льются обильной волной, румянятся щеки,

Очи ясны, прекрасны уста, и шея, и руки,

Свой недаром обретшие вид под перстом Громовержца.[1082]

Оба не знают, откуда они, что причина их жизни?

А первотворец господь сочетает их вечным союзом,

400 И возвращается к мужу ребро, восполняются члены,

И человек принимает лихву, хоть и не было долга.[1083]

Им, новосозданным, вверено все, что по божией воле

Суша, и воздух, и море родит: все четыре стихии

Преданы власти двоих. «Плодитесь! — рек всемогущий.

405 Пусть от ваших семян взойдут и дети и внуки,[1084]

Племенем землю наполнив своим! Питайте потомков,

Новых супругов и новых супруг сопрягайте союзы!

Ибо, покуда над морем земля, эфир над землею,

Солнце покуда сияет с небес и луна растворяет

410 Сумрак ночной, а с чистых высот глядят мои звезды, —

Все плоды достояний моих для вас невозбранны!

Истинно вам говорю: и суша, и небо, и море

Всем порожденьем своим под вашу подвергнуты правду,

Будет на вас излита достойная сладость и радость, —

415 Дерево лишь одно для вас да пребудет запретно!»

   Рек господь, и слово его скрепила Природа,

Верная мощи творца. Дивятся на день уходящий

Дети новой земли, прощаются с солнечным светом

И утешаются тем, что луна темноту умягчает,[1085]

420 И на лучистые звезды глядят в безоблачной тверди.

Но над багряной восточной волной огнистую гриву

Вот уже вскинул рассвет, рассевая небесное пламя;

Видят они: из-за звезд возвращается красное солнце,

Новый приветствуют день и радостны, как накануне,

445 И понимают времен череду, и верят, что утро

Есть обещание дня, и смеются над канувшей ночью…

Максимиан

Перевод М. Гаспарова

[1086]

ЭЛЕГИЯ 2

Ах! Ликорида моя, Ликорида, любимая мною,

  Та, с кем был я давно телом и духом един,

Та, с кем столько мы лет в нераздельной прожили дружбе,

  Ныне гнушается мной и отвергает меня!

5 Ищет она людей молодых и любовников новых,

  Я для нее — старик и бесполезный урод.

Не вспоминает она, как счастливы были мы прежде,

  Как от нее-то и стал нынешним я стариком.

Неблагодарная! бросив меня, она повода ищет,

10   Чтобы еще и кольнуть: «ты же и сам виноват!»

Шла она мимо меня, обернулась, плюнула наземь

  И, заслоняя глаза тканью плаща, говорит:

«Вот я кого любила? вот я кого обнимала?

  Вот кто меня срамил тем, что меня целовал?»