Поймай судьбу за хвост! - [37]

Впрочем, если я не собираюсь расплакаться прямо сейчас, то стоит затолкать «радужные» надежды на будущее подальше и поговорить с Ракешем.

Кивнув сам себе, я смело провернул ключ в двери и переступил порог квартиры. Внутри горел свет — Ракеш был дома.

Стоило мне завозиться с вещами, как в коридоре возник Старший.

— Ты поздно. Как экзамен?

Сердце предательски набрало обороты стоило низком голосу коснуться огромных ушей. Эх…

— Нормально, — пискнул я и скривился от недовольства на собственное жалкое мяуканье.

— Я звонил.

— Ой! — встрепенувшись, я полез в карман куртки за коммом. Действительно, четыре неотвеченных вызова. — На экзамене включил бесшумку и забыл ее снять. Извини.

— Ничего. Но в следующий раз будь внимательней.

— Конечно.

Как же остро кольнула обида.

Раньше он не утруждался звонками, даже если я опаздывал… Должно быть, все потому, что теперь я ему действительно нужен. Что ж. Я знаю свое место, и лучше мне не забывать об этом ни на секунду, если я собираюсь пережить то, во что сам себя втягиваю.

— Я подумал над твоим предложением, — сунув руки в карманы, я упорно смотрел на открытую калошницу, где аккуратно расставленные пары обуви глядели на меня десятками идеально круглых любопытных глаз.

— Хорошо, — ответил Старший, направляясь ко мне. — Тебя не было весь день, наверное, голодный. Я заказал пиццу, она на столе. Садись, поешь, а потом поговорим.

Я выдохнул, когда Ракеш, перестав сверлить меня своими зелеными глазами, прошел на кухню первым. До меня тут же донесся шум поставленного на плиту чайника.

«Слишком много заботы, Ракеш, слишком много», — печально подумал я, даже не желая подбираться к мысли, что если бы я не был мелким лысым уродом, Старший мог бы смотреть на меня по-другому и, возможно, в его простых действиях было бы хоть немного искренности, и…

Хватит! — я решительно наступил на хвост предательской мечте, причинявшей только боль и разочарование, и направился за Старшим.

Кусок с трудом лез в горло, даже несмотря на то, что я действительно ничего не ел с самого утра, тогда, за завтраком, мне все же удалось впихнуть в себя бутерброд и полчашечки чая.

Наконец я расправился с теплым треугольником, не ощутив ни вкуса, ни запаха любимой «Магриты» и отодвинул чашку в сторону. Глянул на Ракеша, и поймав его внимательный взгляд в ответ, уставился на собственные лапы, аккуратно сложенные на краешке стола, и решился.

— Я подумал над твоим предложением, я согласен стать твоим мужем, — выпалил я на одном дыхании, больше для себя, боясь забыть хоть на секундочку о настоящей цели просьбы, — только чтобы ты смог взять кредит.

— Ты мне очень помог, Тагир, — с облегчением выдохнул Старший.

— Но у меня есть одно условие.

Бенгал тут же собрался, выпрямился.

— Я внимательно слушаю тебя. Мне принести бумагу и ручку?

— Нет, — смущенно замахал я лапами. — Я стану твоим фиктивным мужем, но взамен попрошу тебя только об одном.

Говорить было сложно, и отчего-то я чувствовал себя полным дураком. Наверное, Ракеш посчитает меня сумасшедшим идиотом, когда услышит то, что я хочу сказать…

Видя, что я медлю, Старший заговорил первым:

— Если ты боишься, что я позабыл о своем обещании не прикасаться к тебе и когтем, то не волнуйся. Я все прекрасно помню, и наш брак, — здесь он немного споткнулся, — фиктивный брак этого не изменит.

Это глупое, дурацкое, смехотворное обещание, которое я сам поспешил взять с Ракеша, выглядело верхом идиотизма, на который у меня однажды хватило ума! Понимая, как я тогда выглядел, намекая бенгалу о возможных сексуальных приставаниях с Его стороны… О, Божественная, какой же я тупица! Старший не пригласит меня в свою постель, даже если я останусь последним котом в Фелиноаре.

Щеки вспыхнули огнем.

— Я не об этом. Если мы заключаем брак, пусть и ненастоящий, я хочу, чтобы между нами… — Как же сложно произнести это вслух, — чтобы между нами было доверие, — я скис под конец, не решаясь поднять глаза.

— Но я тебе доверяю, — немного растерявшись, ответил Ракеш.

— Да, конечно, — ой, надеюсь он не расслышал случайно выскользнувшей иронии. — Я имею в виду, что если я говорю тебе, что кто-то обманывает, лжет, случайно или преднамеренно, то ты должен верить мне.

Упрямо сцепив зубы, я поднял глаза на застывшего напротив кота.

Бенгал не шевелился и не отвечал, буравя меня в ответ сквозь узкие щели. Хвост напряженно подергивался позади хозяина.

Он был очень зол и не скрывал этого.

— Есть еще условия?

— Н-нет, — еле выдавил я, разом растеряв уверенность и снова возвращаясь взглядом к своим, все так же сложенным на столе лапкам.

— Договорились, — лишенным эмоций голосом ответил Ракеш и встал. — Спокойной ночи.

Я думал, он рассмеется или спросит, почему я попросил именно о доверии, и мы наконец поговорим, и может, он поймет, что все, что я говорил раньше, было вызвано исключительно благими намерениями. Я никого не желал оболгать или опорочить, только не дать обмануть моего кота… но, похоже, ему это было совсем не нужно, а его благодарность на словах не более чем вежливость.

Пусть в этот раз моя просьба и не казалась мне такой смехотворной, как та, что я взял с Ракеша в приюте, прежде чем согласиться жить вместе с ним, но на деле все оказалось именно так.