Тагир.
Какого … и… с… в… через… … всех!
Я не могу поверить собственным ушам.
«Тагир, мне нужна твоя помощь.» И глазами своими колдовскими, зелеными на меня смотрит. И рассказывает все как есть. Что деньги надо совсем срочно, что договор с подковырками, что он мне будет очень даже признателен.
А я… А у меня крыша едет от его слов.
«Ты, — говорит, — подумай, если что хочешь добавить в контракт. Может, условия какие особенные. И, кстати, — говорит, — спасибо тебе большое, что тогда в Баррате засомневался.»
Баррат — это тот бенгал, сокланник его бывший, что приходил к нам недавно. Он мне сразу не понравился: вежливый, угодливый, а от самого ложью воняет, совсем как тогда, от Лариты. И выговор я еще получил, ну сам виноват, молчать надо было. Вот фолд, что сегодня вечером был — это другое, хоть и старый, но хищник такой, что на его дороге лучше не вставать. А мне понравился, не было в его глазах презрения к сфинксу, только любопытство и искренняя благодарность за вкусный пирог.
Не о том я сейчас думаю.
У меня, между прочим, первый экзамен завтра, а Старший своим предложением все мысли перебил.
«К концу второй эпохи в Семиозерье насчитывалось восемнадцать обособленных княжеств. Наиболее сильными считались Велирия, Сумвал и…»
Забыл. Не сдам я завтра, наверное. Позору потом не оберешься, обсмеются все. Однокурсники — наплевать, а вот госпожа Леста… Не хочется ее разочаровывать.
Я ведь давно уже вычислил, кто кому кем приходится. Начинающий бизнесмен, основатель рода… Ага. А парадный портрет Сорейны Аласт Мерган, любимой тещи Императора, в кабинете просто так висит, чтоб красиво было. И другие картины, книги, мебель. А еще порой такое ощущение, что Старший про некоторые элементарные вещи слышит первый раз, словно его растили за высоким забором. И одевается он как…
Вспомнил. Карнах — так третье княжество называлось.
…вот именно, как карнахский князь. Про которого лет пять назад сериал шел по визору, «Замарашка», там сцена была, когда князь весь в черно-золотом, на белом мохноноге, а та кошечка босиком перед лужей. Так он плащ снял, и ей под лапы, мол, иди, не пачкайся. Приютские тогда все обрыдались, что мелочь, что взрослые.
Это что же получается, я теперь как та замарашка?
Ага. Замарашек. Безродный приютский сфинкс — на самые верха. Это ж какой шум поднимется.
И что бы такое у него попросить? Тарелку сосисок и вечную любовь?
Хвост подожми, Тагирчик, и губы закатай. Велирия, Сумвал, Карнах. Все остальное — завтра.
* * *
Экзамен я сдал. На восьмерку. С перепугу, наверное.
А потом пошел гулять по городу. Красная башня, старый рынок, мост Свиданий, кварталы знати. И незаметно для самого себя вышел в парк.
Ходил по тропинкам, по траве, пинал облетевшие листья.
И думал, думал, думал.
Я соглашусь, а что дальше? Стоит ли разбивать сердце несбыточной надеждой?
Ракешу и в голову не придет хранить верность, еще бы, для него наш брак — фикция, временная необходимость. И как только вся эта история с деньгами закончится, он даст мне развод.
А я? Выдержу ли я это испытание? Быть рядом с любимым существом, принадлежать ему по закону — и не иметь на него никаких прав.
Я ведь еще тогда влюбился, когда первый раз ему в глаза посмотрел. Изумрудные, с бирюзовой радужкой, и желтые крапинки-ниточки как паутина. В которой я по уши увяз.
За размышлениями не заметил, как вышел на смутно знакомую поляну. Сейчас, за поворотом, должен быть храм Бастет. Может, действительно зайти, помолиться, спросить совета у Божественной. Я ведь так до полуночи буду гулять.
За поворотом обнаружилось старое дерево и полуразвалившийся колодец. Ошибся, не туда свернул? Бывает.
Будем думать дальше.
Я ведь ни на что не надеялся, просто жил рядом, дышал одним воздухом, радовался каждому знаку внимания. Даже наказания принимал, до конца не обижаясь, ведь он Старший, он в своем праве.
А сейчас — я как будто иду по узенькой дорожке через августовский яблоневый сад. И сойти с нее нельзя, можно лишь любоваться зрелыми плодами, вдыхать соблазняющий аромат — и держать лапы подальше. Выдержу я такое?
Выдержу. Обязан выдержать. И никому никогда ничего не скажу про свою любовь.
Но об одном я все-таки попрошу.
* * *
«Шесть!»
* * *
В древнем храме было все как обычно. Еле слышный перестук колокольчиков, разноцветные блики по стенам и потолку. Здесь пахло покоем и — немного — надеждой.
Жрица возникла словно из тени, вот только что никого не было, а теперь она стоит напротив и смотрит мне в глаза…
— Ты подумал?
— Да.
— Решился?
— Да.
— Не передумаешь?
— Нет.
— Умничка. Приходи почаще. Я всегда рада тебе…
