Поймать тигра за хвост - [22]

– Ну, посмотрим, как пойдет. Может, загляну позже.

– Поступай как знаешь, – сказал Мотли. – Но вспомни, что бывает, когда она ходит на танцы без тебя. Юнцы непременно начнут к ней клеиться. А мне и без Глории есть за кем присматривать.

Внимательный Адамс заметил, как напряглось лицо Говарда. Мотли сыпал соль ему на раны.

«Вот же дурак, – презрительно думал Адамс. – Подкаблучник. До смерти боится, что к жене подкатит молодой ухажер. А ведь стоит ему отвернуться, так оно и будет. Чем пресмыкаться перед такой стервой, лучше уж пустить себе пулю в лоб!»

Когда Мотли ушел, Говард сердито уставился на Адамса: тот слышал гораздо больше, чем нужно.

Но лейтенант то ли задремал, то ли очень глубоко задумался. Во всяком случае, на лице его не было и тени любопытства. Говард немного успокоился.

– Что будешь делать с убийством?

Искусно вздрогнув от неожиданности, Адамс заморгал.

– Работаем по обычной схеме, сэр. Мой рапорт у вас на столе. Улик нет. Но есть описание человека, который, как мы полагаем, вышел из квартиры примерно в то время, когда умерла девушка. Донован прорабатывает эту версию. Убийство проститутки – обычно крепкий орешек. Мотива, похоже, нет. Из квартиры ничего не пропало.

– Каковы шансы на быстрое раскрытие дела? – Подавшись вперед, Говард уставился на Адамса.

Тот покачал головой:

– Трудно сказать, сэр. Не исключено, что этот парень – псих. Если убийств больше не будет, шансы у нас неважные. Возможно, девушка хотела кого-то шантажировать и ее убили, чтобы заткнуть ей рот. Мы тщательно обыскали квартиру. Не нашли ничего, что навело бы на мысль о шантаже. Но у девушки могла быть депозитная ячейка.

– Ну а сам как думаешь? Это дело рук психа? – спросил Говард.

Адамс помотал головой:

– Пожалуй, нет. Психи обычно душат своих жертв, потом режут на куски. А девушку закололи. Док говорит, поскольку удар нанесен в грудь, это мог сделать ее знакомый. Девушка видела его, но не закричала. По крайней мере, никто ничего не слышал.

Говард выбрал новую сигару, сердито отгрыз кончик и сплюнул в мусорную корзину.

– Нужно побыстрее поймать убийцу. Донован неплохо справляется с рутиной, но слишком уж медлителен. Надеюсь только на тебя, Адамс. Проведи собственное расследование. Не смотри, чем занимаются Мотли с Донованом. Найди убийцу, прижми его к ногтю. Скоро будут кадровые перестановки. Раскрой это дело, и не пожалеешь.

Мужчины переглянулись.

Вытянутое лицо Адамса оставалось непроницаемым, но в душе он ликовал.

– Капитан узнает, чем я занимаюсь, сэр. Возможно, будет ставить мне палки в колеса.

– Скажу, что ты работаешь на меня, – заявил Говард. – У тебя приказ: доложить, как обстоят дела с проституцией в нашем городе. Такой рапорт мне по-любому нужен. Пусть кто-нибудь походит по злачным местам. Ты же сосредоточишься на убийстве. Копии рапортов Донована будут в твоем распоряжении. Давай, за дело. Мне нужен результат.

– Вы его получите, сэр, – сказал Адамс и вышел из кабинета.

Несколько секунд Говард рассматривал пресс-папье, после чего встал, подошел к двери и выглянул в приемную.

– Еду в городскую управу, – сказал он секретарше. – Вернусь через час.

Надел шляпу, подошел к двери, ведущей к персональной комиссарской лестнице, и выбежал на улицу.

Глава вторая

I

Шон О’Брайан был теневым боссом администрации уже три года. До него партия переживала не лучшие времена. О’Брайан вдохнул в нее новую жизнь, хоть и потратил на это немалые деньги.

Когда на сцену вышел он со своими миллионами, во главе партии стоял Эд Фабиан, веселый толстяк, напрочь лишенный амбиций. Он принял финансовую помощь, не спрашивая, откуда взялись деньги и когда придется возвращать долг.

О’Брайан настоял на полной анонимности. Этот факт должен был вызвать у Фабиана некоторые подозрения. Но деньги были для партии вопросом жизни и смерти, и он решил не любопытствовать.

С тех пор он превратился в зиц-председателя. С возрастом, однако, Фабиан утратил те немногие бойцовские качества, что у него были. Довольный номинальной должностью, он безропотно выполнял приказы О’Брайана.

Узнай Фабиан, что его благодетель заработал свои миллионы на международной торговле наркотиками, он был бы потрясен до глубины души. Когда наркобизнес О’Брайана накрыли, все члены его организации надолго сели в тюрьму. Сам же О’Брайан, как и положено серому кардиналу, смылся из Франции, прихватив свои миллионы.

Он осел в Калифорнии, в городке под названием Флинт-Сити. Вскоре ему наскучило почивать на лаврах, и он решил пойти в политику. Изучив обстановку, выбрал партию Фабиана: «темную лошадку». Вошел в дело и купил себе место у руля.

Занимаясь контрабандой наркотиков, О’Брайан был очень осторожен, но не мог обойтись без контактов с другими дельцами. Один из них, севший на двадцать лет, заговорил.

У полиции было лишь примерное описание, но О’Брайан знал, что он все еще в розыске. Ни о какой публичной жизни не было и речи. Случайную фотографию в газете запросто мог увидеть бдительный сотрудник отдела по борьбе с наркотиками, и О’Брайан тут же загремел бы за решетку – тоже лет на двадцать.

Спустя три года мирной жизни он все еще волновался о своей безопасности, но не больше необходимого. За все это время он ни разу не привлек внимания к своей персоне. Предпочитал жить тихо и мало с кем общался.