Пояс целомудрия - [40]

Вернувшись в номер и надев купальные костюмы, Фрэнк и Джейн подошли к мускулистому молодому человеку, отвечавшему за спортивные развлечения, и записались в список участников соревнования на моторных лодках. Чувствовавший себя как водитель уверенно за рулем любой машины, Фрэнк заявил, что он будет капитаном, а Джейн — старшим помощником. Хотя Джейн была убежденной сторонницей женского равноправия, на этот раз она не стала возражать. После устрашающего опыта подводного плавания в рифах надо было дать Фрэнку шанс отыграться и получить удовольствие.

Подплыв к линии старта, они обменялись улыбками. Мы с ним — одна команда, ликовала Джейн. Мы против всех остальных. Это чувство было дороже любого приза.

Гонка — от причала гостиницы до рифов и обратно — заняла всего несколько волнующих минут. Залитый солеными брызгами с головы до ног, Фрэнк не чувствовал и намека на морскую болезнь. Его лицо светилось от наслаждения.

Боже, как он красив! — думала Джейн, не отводя глаз от его волосатой груди и выпуклых бицепсов. Они летели вперед, подскакивая на волнах. Даже теперь, несмотря на охвативший девушку спортивный азарт, она изнывала от желания узнать тело Фрэнка лучше, чем свое собственное.

К удивлению обоих, они финишировали вторыми. Призом была бутылка шампанского. В честь этого события они совершили небольшой почетный круг по мелководной бухте, затем последовала жаркая схватка в теннис. Сет выиграл Фрэнк, и Джейн, по уговору, пришлось угостить его соком манго.

За исключением секса и того, что оба тщательно избегали говорить о своих мечтах и надеждах на будущее, все выглядело так, словно у них настоящий медовый месяц.

— Знаешь что? — сказала Джейн, когда они лежали у бассейна и лениво грелись на солнышке. — Я плохо спала этой ночью и не прочь вздремнуть…

Что-то похожее на вожделение вспыхнуло в глазах Фрэнка и тут же погасло. Никто не сказал и слова о том, чем могло закончится возвращение в номер, который отныне принадлежит им обоим.

— По-моему, это значит даром тратить отпуск, — сурово ответил он, накладывая вето на ее предложение и помогая девушке встать. — Давай-ка лучше переоденемся и пройдемся по магазинам. Не каждый день предоставляется возможность тратить деньги в порту, где товары не облагаются налогами.

Если мужчина предлагает пройтись по магазинам, думала Джейн, когда они пошли переодеваться, значит, у него что-то на уме… Однако она поклялась, что не будет задавать лишних вопросов. Надо было еще раз принять душ, чтобы смыть налет соли. Забравшись в ванную, девушка сняла с себя купальник и встала под струю. Едва она успела как следует намокнуть, напор ослабел, а потом и вовсе пропал.

— Ой! — вскрикнула она. — Что-то случилось с водой! Ее нет!

При звуке ее голоса, Фрэнк, сидевший на балконе, вскочил со стула. Не разобрав слов, но услышав жалобный вскрик, он ворвался в ванную в тот момент, когда Джейн выходила из-под душа. Ее мокрое тело едва прикрывало маленькое полотенце.

Мгновение они просто смотрели друг на друга. Глаза Фрэнка пожирали ее полные груди, тонкую талию и изящные бедра. Ляжки у нее были круглые и твердые; Фрэнку тут же представилось, что они обхватывают его в порыве страсти.

Она была так прекрасна, что замирало сердце. Даже мечтая сбросить с себя одежду и глубоко вонзиться в ее тело, Фрэнк хотел еще и опекать и защищать эту девушку. Значит, это и есть любовь?

Джейн, стыдясь своей наготы, крепко прижала к себе полотенце. Однако этот защитный жест пропал даром. Фрэнк взял другое полотенце и стал медленно, бережно вытирать ей плечи и ноги. Наслаждение, пронзившее девушку, было острым, как шпага. От этих прикосновений можно было потерять сознание.

Он сдвинул полотенце, прикрывавшее груди Джейн, и начал вытирать их. Физическое желание, которое Фрэнк пытался победить с момента их первого поцелуя, обрушилось на него, как лавина. Не успев понять, что он делает, Фрэнк со стоном отбросил полотенце и заключил девушку в объятия.

Это наконец случилось. Джейн уткнулась в его шею губами, а ее тело просило все большего и большего. Сгорая на алтаре любви, девушка хотела взять все, что он должен был ей дать.

— Ох, Фрэнк, — выдохнула она, вонзив пальцы в его плечи, — я так хочу тебя…

Он поднял и понес ее на кровать. Какая у нее бархатная кожа, какое чудесное тело… Их губы встретились, языки изучали друг друга, и внезапно Фрэнк и Джейн стали единым целым, смешались, соединились, погрузились в вихрь страсти, от которого не было спасения.

Руки Фрэнка, лежавшие на ее груди, порождали в Джейн безудержное желание. Она громко вскрикнула от невыносимого наслаждения, когда Фрэнк опустился на колени и на смену рукам пришли губы. Она и не догадывалась, что можно так жадно впиваться в туго напрягшийся сосок, не причиняя боли. А Фрэнк втягивал его в себя с такой силой, словно хотел выпить из нее душу. Тем временем большой и указательный палец ласкали сосок другой груди. Когда он напрягся, Фрэнк бережно лизнул его.

Возбуждение мужчины молниеносно передалось девушке и тянущей болью отдалось внизу живота. Она напряглась всем телом, чувствуя нестерпимое желание ощутить его внутри себя. Только одно его прикосновение к этому месту, думала она, и я вспыхну, как римская свеча.