Повстанческая армия имени Чака Берри - [36]
Кстати, при описании им того памятного случая на поляне, как бы само собой считается, что услышанный им голос исходил от Бога. Но это не обязательно. Более того, судя по результатам, скорее всего, совсем наоборот. Христианско-евангельский смысл сообщения тут еще ничего не доказывает. Дьявол и не такие фортеля выкидывал, а результат всегда был один и тот же — умопомешательство, распад личности и гибель.
Теперь Егор, после очередной реанимации, предчувствуя, видимо, что конец близок, призывает всех: айда, ребята за мной! Ну, то есть, по трубе. Но ребята, хотя и слушают все это и кричат «ура!», по трубе вслед за Егором вряд ли собираются. Во всяком случае, в глубине души, я думаю, каждый надеется еще пожить. И это вполне понятно и естественно.
Да, что уж там и говорить, к концу 80-х советское КГБ, заторможенное и дезориентированное демагогией Михаила Горбачева работало уже крайне хреново. Прямо скажем, невнимательно и без усердия. А тут еще такие пациенты как Летов, с выражением готовности превратиться в «лед под ногами майора». Имелся в виду некий майор Мешков. Это так, тоже, кстати говоря. В Омске Мешков подкачал, в Тюмени Кравцов всуе пытался применить свои гипнотические способности, и вот, пожалуйста, сквозь дыры в головах, по стране гуляет «красный смех» и толпы фанатов беснуются на стадионах.
Впрочем это позже, а вот летом 1988 года, уже не Янка Дягилева помогает бежать из Омска Егору Летову, а сам Егор помогает Ромычу-Помычу Неумоеву, то есть мне, бежать из Тюмени через всю страну автостопом. Бежать от кого? От КГБ? Ну нет, в 1988 году те самые сотрудники комитета, что еще два года назад вели с нами свои допросы, уже сидели на последнем ряду Дома культуры «Нефтяник» и цокали языками, и с видом экспертов по рок-музыке оценивали, кто на сцене круче: «Гражданская Оборона», «Инструкция по выживанию» или «Культ Рев».
Каким образом? С какой кстати, спросите вы? Да очень просто. Им было отправлено официальное письмо, на бланке рок-клуба при тюменском МЖК. Бланк мне дала Гузель Салаватова. Я напечатал текст официального приглашения посетить культурное мероприятие. Вот они и пришли. После выступлений демократично курили с нами в туалете и делились впечатлениями об увиденном. Милые ребята! Нормальные чуваки! Реалос — пацанос!
Так от чего же мне помог бежать летом 1988 года из Тюмени Егор Летов? Да от скуки, бог ты мой! От проклятой жизни в душной «хрущевке» на первом этаже дома № 58 по улице Рижской, от которой болят зубы и жиреет живот. А когда говно начинает всплывать из унитаза и заливает совмещенный сан узел, тогда и вообще, красота!
Короче мне все это надоело и осторчертело. Я собрал рюкзак, засунул туда палатку и спальник, взял две пластмассовые фляги для питьевой воды, теплые вещи, небольшое одеяло и вышел в компании Егора Летова на трассу Тюмень — Свердловск. В кармане у меня имелось аж 100 рублей.
Мы вышли на трассу часов в 11 утра. Это конечно не по правилам. Следует выходить раньше, часиков в семь. Но мы с Егором были дилетанты. Впрочем Егор был уже явно опытнее. Он не стал обременять себя большим количеством вещей. За спиной у него висел совсем небольшой рюкзачок, на плечах был накинут старенький дорожный плащ. Надо вам сказать, что в то время Егор уже практиковал некую «аскезу», гностического, как выяснилось позже, толка. Он все время носил одни и те же черные штаны, майку и черную водолазку. Он не мылся. Возможно, даже не умывался. И я ни разу не видел у него в руках зубной щетки и пасты.
Вот так, налегке, в одной, не снимаемой никогда одежде, он и собирался путешествовать. Такого нельзя было сказать обо мне. Цепляясь за привычный комфорт и возможность менять одежду, я набрал с собой в дорогу немало разного добра. С первых же шагов по раскаленной трассе, я ощутил на себе всю тяжесть созданной нами цивилизации и свойственного ей образа жизни. На трассе, все это, и огромный, распухший как пузырь рюкзак, и палатка, и фляги с водой принялись на меня невыносимо давить, я стал сильнейше потеть, плечи и спина ужасно заныли. Очень захотелось вернуться и лечь на свой диван. С завистью и нарастающим раздражением поглядывал я на беспечного Егора. Он стоял на трассе тоненький, худенький и легкий, не обремененный ни животом, ни рюкзаком, ни прочими вещами, способными омрачить его существование. Дул жаркий летний ветер. Порывы этого ветра особенно усиливающиеся от проносящихся мимо нас автомашин, готовы были подхватить его как легкое перышко и понести через все пространство неведомо куда.
Желая быть точным, упомяну так же о том, что в то утро мы вышли на трассу не в двоем, а втроем. С нами отправилась незабвенная Анка Максименкова, она же Максюта. Впрочем вместе нам предстояло доехать только до деревни, отстоящей от Тюмени в 48 километрах и называвшейся Лучинкино. Там Максюта присмотрела себе домик и собиралась заняться его приобретением. Наш роман с ней к тому времени уже окончательно сошел на нет. Она предпочла мне, что вполне понятно и объяснимо, сначала более красивого и состоятельного Юрия Шаповалова, а затем более социально активного и информированного Алексея Михайлова. Но мы остались друзъями. В конце концов, обижаться на меня ей было не за что. Все это время я ее совершенно честно любил, в чем и сейчас не боюсь признаться. Но у нас с ней, как говорится не получилось. Ну так это ведь очень часто, так именно в жизни и бывает.
Это книга-разоблачение. Автор описывает историю возникновения в Сибири так называемой сибирской волны русского рока без романтического ореола. Герои сибирской рок-музыки показаны и предстают перед читателями такими, какими они виделись автору, какими он их знал. При этом автор далёк от претензий на объективность. Всё написанное автором в этой книге есть сугубо личное прочтение истории сибирского рок-движения конца 80-х — начала 90-х годов ХХ века.
Имя князя Дмитрия Ивановича Шаховского (1861–1939) было широко известно в общественных кругах России рубежа XIX–XX веков. Потомок Рюриковичей, сын боевого гвардейского генерала, внук декабриста, он являлся видным деятелем земского самоуправления, одним из создателей и лидером кадетской партии, депутатом и секретарем Первой Государственной думы, министром Временного правительства, а в годы гражданской войны — активным участником борьбы с большевиками. Д. И. Шаховской — духовный вдохновитель Братства «Приютино», в которое входили замечательные представители русской либеральной интеллигенции — В. И. Вернадский, Ф.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Паша Ангелина — первая в стране женщина, овладевшая искусством вождения трактора. Образ человека нового коммунистического облика тепло и точно нарисован в книге Аркадия Славутского. Написанная простым, ясным языком, без вычурности, она воссоздает подлинную правду о горестях, бедах, подвигах, исканиях, думах и радостях Паши Ангелиной.
Впервые в серии «Жизнь замечательных людей» выходит жизнеописание одного из величайших святых Русской православной церкви — преподобного Серафима Саровского. Его народное почитание еще при жизни достигло неимоверных высот, почитание подвижника в современном мире поразительно — иконы старца не редкость в католических и протестантских храмах по всему миру. Об авторе книги можно по праву сказать: «Он продлил земную жизнь святого Серафима». Именно его исследования поставили точку в давнем споре историков — в каком году родился Прохор Мошнин, в монашестве Серафим.
Книга к. т. н. Евгения Миронова «Чернобыль: необъявленная война» — документально-художественное исследование трагических событий 20-летней давности. В этой книге автор рассматривает все основные этапы, связанные с чернобыльской катастрофой: причины аварии, события первых двадцати дней с момента взрыва, строительство «саркофага», над разрушенным четвертым блоком, судьбу Припяти, проблемы дезактивации и захоронения радиоактивных отходов, роль армии на Чернобыльской войне и ликвидаторов, работавших в тридцатикилометровой зоне. Автор, активный участник описываемых событий, рассуждает о приоритетах, выбранных в качестве основных при проведении работ по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.