Повседневная жизнь языческой Руси - [34]

В XII веке новгородское купечество подразделялось на «вячьшее» — старейшее, лучшее, и остальное. Так, в Новгородской первой летописи сообщалось: «Позва князь новгородьце на поряд: огнищане, гридь, купьце вячьшее»[111]. В целом новгородские торговые связи с другими странами были весьма обширными и хорошо развитыми.

А благодаря новгородским берестяным грамотам стали понятны масштабы торговли новгородцев внутри страны, куда и зачем они ездили, что продавали, что покупали, а также стало ясно и то, что помимо торговли они продолжали заниматься земледелием и скотоводством, часто совмещая их с занятием торговлей. Среди городов, куда ездили по торговым делам новгородцы, в берестяных грамотах упоминаются Киев, Полоцк, Смоленск, Ярославль, Суздаль, Ростов Великий и… «Кучков». В XIII веке так всё еще именовалась Москва, давая тем самым отсылку к боярину Кучке, первому владельцу земли на Боровицком холме.

По наблюдениям академика А. А. Зализняка, большинство новгородских берестяных писем было связано с торговыми делами.

О торговле других городов с зарубежными странами известно меньше, но отрывочные данные свидетельствуют о существовании устойчивых торговых путей из Византии в Приазовье («Залозный путь»), а также из Византии в Киев через Канев («Греческий путь»). Купцы, участвовавшие в этой торговле, назывались «залозниками» и «гречниками». Упоминается в летописи и «Солоный путь», связанный, вероятно, с соляной торговлей. Все эти пути существовали и успешно функционировали уже в языческую эпоху, задолго до принятия Русью христианства.

Основным центром оставался до разрушения монголо-татарами в 1240 году Киев. Правда, князь Святослав хотел видеть центром своего государства Переяславец на Дунае. Под 969 годом в летописи приводятся его слова: «Не любо ми есть в Киеве быти, хочю жити в Переяславци в Дунаи, яко то есть середа в земли моей, яко ту вся благая сходятся: от Грек злато, паволоки, вина и овощеве различныя… из Угор сребро и комони (кони. — Л. Ч.), из Руси же скора (выделанные кожи. — Л. Ч.) и воск, мед и челядь»[112]. По договорам Руси с Византией 911 и 944 годов видно, что русские купцы подолгу «вели торг» в Константинополе, а греческие купцы часто отправлялись по Черному морю и Днепру в Киев и другие города.

Что касается внутренней русской торговли, то и она была развитой уже в X столетии. «Русская правда» включала в себя статьи о купцах. Так, в одной из статей говорилось, что если купец в пьяном виде или после драки «в безумии чюжь товар потравит», то владелец попорченного товара мог продать купца в рабство или дождаться покрытия ущерба («своя им воля»)[113].

Если купцы давали друг другу в долг деньги, а затем заемщик не возвращал долг вовремя, то свидетели при разбирательстве подобных дел не требовались. Купцы уже во времена «Русской правды» были особым, привилегированным социальным слоем.

Все крупные города покупали и продавали многое, что не могли добыть или изготовить сами. Известно, что в качестве денег фигурировали беличьи и куньи шкурки, бруски металла и их части (гривна, рубль) и многое другое. Так, в XI веке гривна была основной денежной единицей, различные части гривны составляли остальные денежные единицы. Например, «ногата» равнялась одной двадцатой части гривны и составляла 2,56 грамма серебра. Денежная система была сложной и постоянно развивалась и менялась. Та же ногата в XIII столетии уже составляла одну седьмую часть гривны, а весила 1,87 грамма серебра. Как рассказывалось в Никоновской летописи под 1420 годом, «начаша новогородцы торговати серебряными денгами, а артуги (шведская медная монета. — Л. Ч.) попередаша немцем, а торговали артугами 9 лет, а прежде артугов торговали лобками куньими, а преже лобков куньих торговали мортками бельими и куньими»[114]. Одна деньга приравнивалась к 4 морткам.

После объединения русских земель, в 1534 году, началась унификация монетной системы. Новгородская копейка, на которой был изображен всадник с копьем (отсюда и название «копейка»), стала единой денежной единицей, а московская сабляница постепенно вышла из обращения. Правда, люди часто обходились и вовсе без денег, предпочитая натуральный обмен.

Древнерусские источники сохранили такие наименования, вероятно, восходящие еще к языческим временам: рынок назывался «купилищем», весы — «купоной», взвешивание — «купонитьем». «Мытом» называлась пошлина, взимаемая за провоз товара и торговлю. «Повесть временных лет» под 907 годом уже упоминает о мыте: «Да творя куплю, яко же им надобе, не платить мыта ни в чем же»[115]. В XVI веке существовала специальная пошлина за взвешивание товара — «весчая тамга», ее собирали целовальники и другие «пошлинные люди» и записывали в особые «весчие книги». Бралась пошлина с продавца товара и составляла одну деньгу с рубля: «Олово, или мех соли, или икру или иное что взвесить пошлинным людем у них имать весчево с купца с рубля по денге, а с продавца по денге ж»[116]. Именно купцам, постоянно находившимся в пути и перевозившим свой товар из города в город, была посвящена пословица, зафиксированная в XVII веке: «Ветер веет, а дорожной едет».