Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина - [152]
Система «работы с кадрами» ориентировалась прежде всего на «выдвиженцев»-исполнителей с безупречным происхождением и не обремененных излишним образованием. Новый стиль партийно-хозяйственного руководства требовал агрессивно-«нажимных» способностей и безусловного проведения «генеральной линии» в любой сфере, независимо от степени компетенции. Партия же строилась на основе строжайшей централизации в условиях постоянного напряжения борьбы с «врагами», внезапных перетрясок и перемещений.
В бытовом поведении демократические (в худшем смысле слова) традиции такого культурного типа органично включали грубость, хамство, упрощенные представления о культурных ценностях. В числе прочих ценилось умение «по-свойски» пить с выше- и нижестоящими, что становилось необходимым условием «нормальной» карьеры и естественным способом «расслабиться» в свободное время.
Открытые в наше время для доступа документы партийных архивов показывают нравственный уровень «выдвиженцев», стремившихся компенсировать свои проступки классовым происхождением и идейной преданностью. «Классовая линия с моей стороны была вполне выдержана. Вся лишь моя вина откровенно признавшись это когда выпьешь водки. За это я получал замечания со стороны Р. К. ВКП (б) и в последствие меня Усмынский РК изключил с рядов В. К. П. Но я не алкоголик и если когда выпиваю то лишь только по своей не культурности и не сознательности. Я принимаю все свои ошибки и сознаю, что я виноват меня не обходимо наказать. Но прошу полехчить мне наказания и отставить меня в рядах ВКП как молодого члена. Возможно я в дальнейшем буду полезным членом и дам многое хорошие в построении социализма и в помощи ВКП (б)», — заверял исключенный из партии за пьянку и уголовщину Ульян Сухалев (орфография и пунктуация сохранены)>{83}.
Подобный стиль имел место не только в провинции, но и в столице. Вечером 25 июля 1940 года народный судья Куйбышевского района и член партии Михаил Кузьмич Орлов вместе с народным заседателем устроил пьяный дебош в буфете речного вокзала Потылиха неподалеку от киностудии «Мосфильм», обещал «пересажать» администрацию — и получил «за нетактичное поведение в общественном месте» два года лишения свободы. А прокурор Александр Николаевич Семенов, поскандаливший в ресторане «Метрополь» (кричал, что он прокурор, ударил официанта и при задержании милиционерами стал угрожать снять их с работы), отделался легче — годом исправительных работ>{84}.
Но даже при уклонении от публичных безобразий неумеренность в выпивке не гарантировала безнаказанности. «Тов. Сталину. Секретариату ЦК в начале текущего года стало известно, что первый секретарь Курганского обкома тов. Шарапов плохо работает и недостойно ведет себя в быту. Он часто не выходит на работу, пьет, причем выпивки происходят не только дома, но также и в помещении обкома и при выезде в командировки в районы. За время своего пребывания в Кургане тов. Шарапов сожительствовал с рядом женщин>{85}» — подобная «информация» могла оборвать карьеру любого функционера — правда, в том случае, если сопровождалась утратой «деловых» качеств: срывом планов или невыполнением иных указаний центра.
«Наркомовские» сто граммов
Развернутый в 30-е годы террор в отношении военных имел следствием резкое падение дисциплины и морального уровня войск. Наркому обороны К. Е. Ворошилову пришлось издать в декабре 1938 года специальный приказ «О борьбе с пьянством в РККА», который искоренял его вполне в духе времени: «За последнее время пьянство в армии приняло поистине угрожающие размеры. Особенно это зло укоренилось в среде начальствующего состава. По далеко не полным данным, только в одном Белорусском особом военном округе за 9 месяцев 1938 г. было отмечено свыше 1200 безобразных случаев пьянства; в частях Уральского военного округа за тот же период — свыше 1000 случаев, и примерно та же неприглядная картина в ряде других военных округов… Отъявленные негодяи и пьяницы на глазах у своих не в меру спокойных начальников, на виду у партийных и комсомольских организаций подрывают основы воинской дисциплины и разлагают воинские части… Многочисленные примеры говорят о том, что пьяницы нередко делаются добычей иностранных разведчиков, становятся на путь прямой измены и переходят в лагерь врагов советского народа… Приказываю:
Во всех полках созвать совещания командного и начальствующего состава, на которых полным голосом сказать о всех пьяных безобразиях, осудить пьянство и пьяниц как явление недопустимое и позорное…
Во всех служебных аттестациях, если аттестуемый пьяница, непременно это указывать. Указывать также и о том, насколько аттестуемый начальник успешно борется с пьянством среди своих подчиненных»>{86}.
Однако курс на трезвость в армии продержался недолго. Зимой 1939/40 года воевавшим против Финляндии бойцам и командирам Красной армии приходилось тяжело: морозы часто «зашкаливали» за 40°; противник при отходе стремился разрушать любые строения, поэтому красноармейцы нередко вынуждены были ночевать в шалашах, наспех сооруженных из хвойных веток. Многие дивизии прибывали на фронт в шинелях, шапках-буденновках и брезентовых сапогах. В госпитали Ленинграда и Вологды тысячами попадали обмороженные, а теплая одежда начала поступать на фронт с большим опозданием.
Книга посвящена появлению и распространению спиртных напитков в России с древности и до наших дней. Рассматриваются формирование отечественных питейных традиций, потребление спиртного в различных слоях общества, попытки антиалкогольных кампаний XVII–XX вв.Книга носит научно-популярный характер и рассчитана не только на специалистов, но и на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
Исторический курс «Новая имперская история Северной Евразии» подготовлен коллективом исследователей, с 2000 г. разрабатывающих современную версию наднациональной истории в рамках проекта новой имперской истории журнала Ab Imperio. Авторы предлагают новый язык изучения и осмысления пространства, общества и институтов, которые существовали в пределах нынешней Северной Евразии и еще в относительно недавнем прошлом входили в состав СССР. Они отталкиваются не от предыстории некоего современного государства или народа (которые в традиционной логике воспринимаются вечными и неизменными “игроками” исторического процесса), а от современных аналитических вопросов, суть которых можно свести к проблеме упорядочения человеческого разнообразия и управления им.
Сергей Романюк приглашает вас в путешествие по Москве. Вместе с автором читатель пройдет по Остоженке, через сеть переулков выберется на Пречистенку, а потом двинется к Москве-реке и прогуляется по Острову.
"3 феврале — марте 1919 года комиссия сената США слушала людей, вернувшихся из революционной России. Для оправдания интервенции нужно было собрать доказательства, что власть в России узурпирована кучкой преступников, безнравственных и корыстных людей, подчинивших себе народ с помощью «агитаторов из Ист-Сайда» и германских офицеров." Статья из журнала Энергия, экология 1990 № 11.
Доклад, читанный на 1-м Всесоюзном Краеведческом Съезде в Абхазии 12 сентября 1924 год. Опыт исторического построения прошлых судеб Абхазии и ее государственного образования, предложенный в докладе С. М. Ашхацава на Краеведческом Съезде, помимо того, что резко и неустранимо выдвигает на первый план первоочередных работ вопрос о подлинно-абхазском национальном периоде Абхазского царства, роли в нем абхазского языка и о взаимоотношениях иберов, абхазов и картвелов (грузин) и их языков в государственных образованиях иберском, абхазском и грузинском, является хорошей сводкой имеющихся в литературе сведений материального и теоретического значения, доступной и не специалистам и было бы желательно его скорейшее появление в печати с тем, чтобы до печатания автор внес определенное указание на древнейшие моменты существования грузинского литературного языка и пополнил сводку применительно к новейшим работам, в самом печатном издании была указана литература с точными ссылками на цитируемые труды и статьи.
Впервые после 1903 г. переиздаётся труд военного историка С. А. Зыбина (9 октября 1864, Москва – 30 июня 1942, Казань). В книге нашли отражение как путевые впечатления от деловой поездки в промышленный центр Бельгии, так и горькие размышления о прошлом и будущем Тулы – города, который мог бы походить на Льеж, если бы сам того пожелал… Как приложение приводится полный текст интерпретации образа тульского косого левши, отождествлённого Зыбиным с мастером А. Сурниным.
Очерк истории крестьянской войны XVII в. в Китае. В книге рассказывается о Китае в конце правления династии Мин, причинах развития повстанческих движений, ходе и итогах восстания.
При дворе первых царей династии Романовых традиционные элементы русской жизни соседствовали с театром и парсунами, барочной поэзией и садовым искусством. Каждый из них взращивал древо российской государственности и был способен на неординарные поступки. Михаил Федорович, покорный матери, разлучился со своей избранницей, но потом вопреки воле властных родственников восемь лет не женился. «Тишайший» Алексей Михайлович охотился с рогатиной на медведя, был щеголем и графоманом. Интеллектуал Федор Алексеевич знал о системе Коперника, изучал латынь, писал вирши и любил лошадей.Книга доктора исторических наук Людмилы Черной рассказывает, кому подражали, что перенимали и от чего отказывались московские государи; почему выбирали жен незнатного происхождения; какие люди и вещи окружали их на войне, на дворцовых приемах, на отдыхе в загородных резиденциях, в паломничествах по монастырям, на охоте; как при дворе боролись с обыкновением иностранных дипломатов прихватывать с собой драгоценные кубки с царского стола.
О повседневной жизни советской богемы — писателей, художников, артистов — рассказывает новая книга Александра Васькина. В ней — сотни известных имен, ставших таковыми не только благодаря своему таланту, но и экстравагантному поведению, не вписывающемуся в общепринятые рамки образу жизни. Чем отличалась советская богема от дореволюционной, как превратилась в творческую интеллигенцию, что для нее было важнее — свобода творчества или комфорт, какими были отношения между официальным советским искусством и андеграундом? Где жили и работали творческие люди в Москве, как проводили время в богемных ресторанах и кафе, в мастерских и салонах, на выставках и квартирниках, капустниках и тусовках? Где были московские Монмартр и Монпарнас, что означало «пойти на Уголок», где обитали «Софья Власьевна», «государыня», «Гертруда», «нарядная артистка РСФСР» и «фармацевты»? Ответ на многие интересные вопросы вы найдете на этих страницах — своеобразном продолжении прежней книги автора «Повседневная жизнь советской столицы при Хрущеве и Брежневе», снискавшей большой успех у читателей.
Возможно ли восстановить в подробностях повседневную жизнь обитателей русских земель дохристианской эпохи? Реконструировать их образ мышления, узнать, как они воспринимали окружающую действительность, почему поступали так или иначе в различных жизненных ситуациях? Ведь источников, повествующих об этом, почти не сохранилось. Автор книги находит свой путь решения этой, казалось бы, невыполнимой задачи, отыскивая отголоски языческих воззрений в народном мировосприятии, в обычаях и обрядах, сохранявшихся у русских вплоть до XX столетия, а также привлекая и другие, в том числе и археологические, материалы.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.