Повседневная жизнь осажденного Ленинграда в дневниках очевидцев и документах - [93]

Медсестра 22-й поликлиники В.: «Идем на поводу США и Англии (смена гимна), без них мы бы не устояли».

Это уже ярые высказывания, а парторганизации, наверное, проходят мимо. ‹…›

Главный механик 841-го завода О.: «Дойдем до границы, заключит правительство договор с Германией под видом продолжения войны, затем Германия будет воевать с Англией».

Педагог школы инвалидов П.: «Ленинград будет принадлежать Америке, так как всех мужчин уничтожили».

Управхоз РЖУ М. не верит рассказам об издевательствах немцев.

Начальник госпиталя 106 ‹…› Г. о наркоматах: похоже на вредительство, русских не будут защищать. Выплывут все шовинисты. ‹…›

Директор продбазы треста столовых М.: «Нельзя надеяться на улучшение снабжения Ленинграда, в блокаду было лучше, больше внимания, а сейчас предъявят повышенные требования».

Ученица макаронной фабрики С.: «Население в Павловске недовольно, что пришла Красная армия».

П. [признался в том, что] воевать не пойдет, не хочет защищать евреев…

А. Т. Кедров [46] . «Мы всегда любили свой город»

«Фугасная бомба угодила в дом на набережной ‹…› При артиллерийском обстреле больше шансов ‹…› быть убитым ‹…› при воздушных налетах острее переживания… На фронте положение очень тяжелое ‹…› Получил карточку на дополнительное снабжение, как отец двоих детей ‹…› От тех снарядов, визг которых мы слышим, не погибнем ‹…› Люди, пережившие в Петрограде 1918–1920 годы, утверждают, что тогда было проще… Измученные бездельем, убиваем вечера за преферансом ‹…› Вернулся с рынка: 100 г хлеба выменял на около 100 г рассыпного табака ‹…› На февраль по рабочей группе установлены след. нормы: мясо – 1500 г, масло – 800 г, сахар – 2000 г, крупа – 2000 г. ‹…› Конечно, норма смешная ‹…› Позвонил Мише Школярову ‹…› Он 30 января умер ‹…› Снабжение значительно улучшилось по сравнению с декабрем и январем ‹…› Следует отметить восстановленное трамвайное движение… Дальше отмечаю отменную чистоту ‹…› Населения вновь срочно мобилизуются на окопные работы ‹…› Пришли два письма ‹…› Тамара около четырех месяцев не получает вычитаемые у меня деньги ‹…› Она ‹…› заподозрила меня в неверности ‹…› С опозданием на месяц с лишним, но все же хочу записать ряд мыслей о своей командировке на Большую землю ‹…› От нас и следов не нашли бы ‹…› Мы так увлеклись [рыбной] ловлей и совсем забыли, что кругом война ‹…› В течение всего августа не было ни одной воздушной тревоги и всего несколько раз артобстрел, и то короткими очередями, но тяжелыми снарядами ‹…› Был на банкете ‹…› Еду в район лесозаготовок ‹…› Вчера имел удовольствие слушать в филармонии 7-ю симфонию Шостаковича ‹…› Ленинград живет нормальной, размеренной жизнью ‹…› По случаю 25-летия Октябрьской революции ‹…› Вновь увидел своих родных и любимых ‹…› Ленинград ликует ‹…› Враг повержен, и над Берлином водружено знамя победы».

8/IX-1941 года

В 18:45 направляюсь в управление. Не успеваю дойти до трамвайной остановки, слышу сигнал воздушной тревоги и всего через 2-3 минуты вижу над головой вражеские самолеты. Прозевали, стало быть, вовремя дать сигнал. Самолетов летело примерно штук 15-20 в направлении с юга на север. Первое чувство, охватившее меня, – негодование.

Зачем, думаю, мерзавцы, пожаловали, вас никто не приглашал. Летят, чтобы сбросить свой смертоносный груз на мирных, ни в чем неповинных жителей.

С появлением в небе незваных гостей сразу же началась несмолкающая канонада. Это повели огонь по врагу корабельные и наземные зенитные батареи. Снаряды рвались вокруг каждого самолета, однако ни один из них не достиг желанной цели. Самолеты продолжали полет. ‹…›

Стрельба зенитных батарей произвела самое сильное впечатление. Сотни трассирующих снарядов рассекали воздух, взрывались в небе белыми облачками и с конским цокотом сыпались на мостовую. Всю эту впечатляющую картину я наблюдал, стоя вместе с постовым милиционером около моста Лейтенанта Шмидта. ‹…›

В 20 час. 40 мин. новый налет. Я сижу в управлении у Жукова в кабинете. Вскакиваю с места, покидаю кабинет и стремительно лечу по лестнице вниз. У выхода настигаю шофера, собирающегося ехать в гараж, что на бульваре Профсоюзов. В 22:50 проезжаю по набережной мимо Летнего сада, слышу где-то вблизи оглушительный грохот. Через 10 минут путь нам преградили туча пыли и огромная груда обломков. Оказывается, фугасная бомба угодила в дом на набережной, между Мраморным и Мошковым переулками. Пришлось повернуть и ехать на ул. Халтурина.

На бульваре Профсоюзов я вышел из машины и пошел пешком на завод через мост Лейтенанта Шмидта. Вой авиамоторов подавлял психику. Артиллерийская стрельба еще более усугубляла гнетущее состояние. В небе были видны ракеты, кто их посылал и что они означали, не понять. Верно одно: «пятая колонна» была за работой. Как хотелось бы поймать негодяя, запускающего ракеты, и задушить гада собственными руками. Именно задушить, ибо пулю жалко для гадины.

Не скажу, что особенно приятно было слышать громоподобные взрывы, но особенно отвратителен вой, издаваемый падающими бомбами, забирающийся во все уголки тела. Так и кажется, что бомба летит в тебя, как будто ее что-то притягивает именно к тебе. Затем где-то вдали, в одном-двух километрах, а кажется, совсем рядом слышится раскатистый взрыв, и воздушная волна сшибает крыши и скоблит штукатурку.