Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн - [5]

Шрифт
Интервал

Изменения в культурной сфере затронули прежде всего элиту общества. Мир интеллектуалов, художников, клириков, состоятельных горожан и дворян был потрясен чередой перемен, произошедших в результате Реформации и начатой против них борьбы. Между средиземноморским миром, озаряемым отблесками уходящего Ренессанса, и территориями, подвластными Священной Римской империи, начались жестокие конфессиональные баталии. По своему географическому положению Франция оказалась между двух огней, что не могло не сказаться на ее внутреннем положении. С одной стороны, она органически восприняла гуманистические ренессансные идеалы и утонченную итальянскую культуру, гуманисты возродили интерес к античной словесности и провели огромную работу в «защиту и прославление» французского языка. С другой стороны, французские сторонники Реформации последовали за наиболее жестким, бескомпромиссным идеологом протестантизма, выступавшим против любых зрелищных искусств, а из литературы признававшим только догматические и агитационные сочинения. Противоречия вероисповеданий не могли не найти своего отражения в культуре. С началом военных действий, сразу же принявших ожесточенный характер, в литературных кругах и среди людей искусства начинается упадок оптимистических настроений, присущих гуманистам-утопистам первой половины XVI века, начинает возрастать интерес к темной стороне человеческого бытия, в искусство вторгаются трагедия и насилие. Ренессанс сменяется маньеризмом с присущим ему кризисным мироощущением, мрачностью и драматизмом, а потому органично вписавшимся в жизнь, полную опасностей. На завершившемся в 1563 году Тридентском соборе те, кто верили в доброту Творца и возможность реформировать церковь изнутри, потерпели поражение от сторонников «вооруженного» возвращения утраченных позиций и умов. Началось беспощадное движение Контрреформации, подмявшее под себя политиков, пытавшихся решить межконфессиональные проблемы мирным путем. Французы эпохи Религиозных войн читают не скабрезные и веселые «Пятнадцать радостей брака», а мрачные трагические истории Пьера Боэтюо, Верите Абанка и Франсуа де Россе. И если элита еще наслаждается возвышенной поэзией Ронсара, дю Белле и Мориса Сева, подпольно внимает трагическому пафосу стихов Агриппы д'Обинье, то на «массового» читателя (и, разумеется, слушателя, так как листовки с леденящими кровь историями вывешиваются на площадях, где грамотеи читают их вслух) обрушиваются рассказы о страшных преступлениях, зловещих кознях дьявола и ужасающих карах, настигающих и правых, и виноватых. Недаром именно из новелл времен Религиозных войн нередко черпал свои сюжеты зловещий маркиз де Сад. Большие художники того времени также изображают ужас человеческого бытия. На картинах Питера Брейгеля Старшего «Триумф смерти» (ок. 1562) и «Избиение младенцев» (ок. 1566) человек корчится в муках в объятом пламенем мире. И протестанты, и католики одинаково узнавали в таких полотнах бедствия гражданской войны. Прием запугивания используют обе враждующие стороны. Страх порождал трагическое видение мира. Реальность и фантазмы тесно переплетались и в объемных томиках, и в тонких брошюрах, где на нескольких страничках излагалась какая-нибудь короткая кровожадная история. Однако, как указывает Ж. М. Кон-стан, когда простолюдины-католики, запуганные до состояния невменяемости проповедниками и тогдашними средствами пропаганды (картинками и листовками), начинали чувствовать себя карающей десницей Всевышнего и во имя чистоты, невинности и добра отправлялись истреблять гугенотов, гугеноты, также воинственно настроенные своими пасторами, отправлялись разрушать символы чуждой им веры.

Затянувшийся почти на сорок лет религиозный конфликт завершился Нантским эдиктом, принятым королем Генрихом IV в 1598 году. Согласно этому эдикту, король, желая прекратить «смуту и распрю» между своими подданными, разрешал исповедовать «так называемую реформированную религию» во «всех городах и местах королевства» «без преследований, притеснений и принуждений». Нантский эдикт стал первой в Европе попыткой придать легальный статус религиозному меньшинству, заставить общественное мнение пойти на компромисс. Для своего времени подобного рода документ являлся поистине передовым, ибо, по словам автора, он впервые в европейской политике поставил на повестку дня понятие терпимости, «толерантности», хотя, разумеется, о терпимости в современном понимании этого слова говорить не приходится.

С принятием Нантского эдикта завершились восемь религиозных войн, был достигнут — пусть непрочный — консенсус в обществе, и Франция смогла, наконец, вздохнуть свободно и начать восстанавливать разрушенное постоянными войнами хозяйство. Но история конфессионального противостояния на этом не завершилась. Как следует из источников, после восшествия на престол Генриха IV пасторы обнаружили среди реформатов «отсутствие дисциплины», а также «благородного огня», пылавшего в глазах защитников веры во время гражданских войн. И пасторы принялись усиленно блюсти нравы отбившейся за время войн от рук паствы. Отовсюду неслись призывы блюсти умеренность в одежде, украшениях и прическе. Гугенотам стали запрещать вступать в браки с католиками, а те, у кого жены были католичками, обязаны были обратить их в протестантскую веру. Дабы вверенное пастырям стадо соблюдало принципы кальвинистской нравственности, усилилось вмешательство церкви в частные дела, в частные отношения, была установлена система строгого надзора за паствой, пасторы не гнушались шпионских функций и назначали наказания, что порождало недовольство среди гугенотов.


Рекомендуем почитать
Петропавловская крепость. Побег

«Петропавловская крепость. Побег» — глава из книги «Записки революционера» Петра Алексеевича Кропоткина, замечательного революционера, известного учёного географа, путешественника.


Кто спас советскую власть от гибели

Генерал А. И. Деникин. Кто спас советскую власть от гибели. Перевод парижского издания 1937 года в современную орфографию. Флибуста. 2018.


Льеж и Тула

Впервые после 1903 г. переиздаётся труд военного историка С. А. Зыбина (9 октября 1864, Москва – 30 июня 1942, Казань). В книге нашли отражение как путевые впечатления от деловой поездки в промышленный центр Бельгии, так и горькие размышления о прошлом и будущем Тулы – го­рода, который мог бы походить на Льеж, если бы сам того пожелал… Как приложение приводится полный текст интерпретации образа тульского косого левши, отождествлённого Зыбиным с мастером А. Сурниным.


История Китая

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.


Загадки Оренбургского Успенского женского монастыря

О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.


Власть и наука. Разгром коммунистами генетики в СССР

Книга была дважды издана на русском языке, переведена на английский, отдельные главы появились на многих европейских языках. Книга высоко оценена рецензентами в мировой литературе как наиболее полное описание истории вмешательства коммунистической партии в развитие науки, которое открыло простор для процветания шарлатанов и проходимцев и привело к запрещению многих приоритетных направлении российской науки. Обширные архивные находки позволили автору коренным образом переработать книгу для настоящего издания, включив в нее новые данные и концессии.


Повседневная жизнь российских железных дорог

Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.


Повседневная жизнь опричников Ивана Грозного

Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.


Повседневная жизнь русского кабака от Ивана Грозного до Бориса Ельцина

«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть на­селения России.


Повседневная жизнь тайной канцелярии

В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.