Повседневная жизнь французов во времена Религиозных войн - [4]
Несмотря на «молодость» учения реформатов, в нем с первых же шагов стали формироваться различные направления. Единодушно идеологи Реформации сходились только в том, что человек для спасения своей души не нуждается в посредничестве церкви, а потому залог спасения не во внешних проявлениях религиозности, а в вере каждого в искупительную жертву Христа. Такие представления вели к отказу от церковной иерархии. Единственным источником веры сторонники Реформации провозглашали Священное Писание (Ветхий и Новый Заветы).
Во Францию учение реформатов проникло в 20-е годы XVI века. Но так как к этому времени в стране уже прочно утвердилась королевская власть и было достигнуто территориальное единство, то такого широкого распространения, как в Германии и некоторых других странах, оно не получило. Добившись абсолютной власти, французские короли сумели подчинить себе церковь, оградив себя тем самым от избыточных притязаний римской курии и крепко привязав к себе клир французский. Важным шагом в этом направлении был Болонский конкордат, заключенный Франциском I с папой в 1516 году. Согласно этому договору, король получал право сам назначать людей на высшие церковные должности, предоставляя папе право всего лишь утверждать их. Взамен папа ежегодно получал часть доходов, поступавших во французскую церковную казну. Взяв в свои руки рычаги управления церковной карьерой, король фактически отдал церковное поприще в распоряжение дворян: прелатов и высших церковных чинов стали набирать исключительно среди отпрысков дворянских фамилий.
В 1530—1540-е годы протестантизм начинает активно распространяться во Франции. Из соседней Швейцарии и, в частности, из Женевы, где полновластно правит идеолог Реформации Жан Кальвин, в страну проникает наиболее суровая форма протестантизма — кальвинизм, и к середине века французские сторонники учения женевского реформатора становятся многочисленной и достаточно сплоченной организацией. Главным догматом кальвинизма является учение об абсолютном предопределении. Кальвин учил, что Бог еще до сотворения мира предназначил одних людей к погибели, а других к спасению. Этот приговор абсолютен и неизменен для человека. Вера в Бога и моральная правильность человека свидетельствует о том, что ему предопределено спасение. Разумеется, человеку не дано постигнуть Божий промысел, однако по некоторым признакам, как например, профессиональное преуспеяние, об этом можно догадываться. Следовательно, каждый был обязан трудиться и совершенствоваться, уповая на то, что именно его Господь сделает своим избранником. Так, например, успешный предприниматель, рачительный и бережливый хозяин явно благословен Богом. Поэтому протестанты[5], среди которых преобладали городские жители, трудились, не покладая рук, и, проявляя буржуазную бережливость, отменяли многочисленные католические праздники и увеличивали число рабочих дней, что при тогдашней корпоративной организации труда вызывало сильнейшее раздражение ремесленников-католиков. Многие из горожан считали гугенотов «мерзкими чудищами» только за то, что те не чтили святых, в праздники которых работать было запрещено. «Добрые святые» дарили пятьдесят пять дополнительных дней отдыха в году; когда же праздник святого приходился на воскресенье, то, согласно обычаю, накануне все прекращали работу в полдень. При существовавшем в то время четырнадцатичасовом рабочем дне это были не лишние выходные.
Кальвин не отличался особой терпимостью к своим идейным противникам. Обосновавшись в Женеве, он быстро превратил город в монастырь с весьма строгим уставом: закрыл таверны, запретил танцы, отвел строго определенные места для публичных собраний, распутников наказывал тюрьмой и высокими штрафами, подверг регламентации частную жизнь, запретив мужчинам носить пестрые одежды и украшения, а женщинам надевать золотые украшения на голову, носить более двух колец на руках и такого рода одежды, которые создают впечатление распущенности. Живопись, театры, разного рода игры стали также объектом преследования. С теми, кто открыто выступал против учения Кальвина, идеолог протестантизма расправлялся точно так же, как и католики. С его попущения в 1547 году был казнен некий Грюэ, считавший, что наказания следует налагать только за государственные и уголовные преступления. Самым громким делом, в котором проявилась нетерпимость Кальвина, было сожжение на костре известного испанского философа, теолога и врача Мигеля Сервета, автора сочинения «Восстановление христианства», где содержались резкие нападки на сторонников реформатской церкви. Кальвин, как и Лютер, одобряли смертную казнь для колдунов.
К началу кровопролитных войн между католиками и гугенотами светлые оптимистические идеалы Ренессанса, воспетые жизнелюбцем Рабле в его истории великанов Гаргантюа и Пантагрюэля, меркнут. В проповедях священников, в предсказаниях астрологов, которыми полнились издаваемые в то время «Календари» и «Альманахи» (тогдашняя «массовая» литература), говорилось о скором конце света, об эпидемиях чумы и прочих бедствиях. Мрачные слухи, подобные известию о смерти любимого многими герцога Карла Смелого, загрызенного волками, распространялись мгновенно, наводя ужас на города и деревни. Христианские назидания и грозные астрологические прогнозы сопровождались устрашающими картинками. В столь напряженной атмосфере проблема спасения души приобретала особую важность. Средневековый менталитет, все еще преобладавший среди большей части населения, заставлял страшиться любых перемен, и малейшее покушение на привычный ход событий расценивалось как гибельных шаг, препятствующий спасению. Католики, с фанатичной яростью защищавшие обрядовую сторону своей церкви, считали, что нарушая привычный ход вещей, гугеноты открывают дорогу неизвестному, неведомому, которое в те времена непременно связывалось с нечистым, дьяволом, с кознями Сатаны. Для гугенотов же, напротив, учение Кальвина устраняло коллективный страх перед неведомым, царивший в то время в сознании людей. Гугенот был уверен, что он оправдан уже самой своей верой, что его вера обеспечивает ему место божьего избранника и спасение. Идея предопределения, высказанная Кальвином в его «Наставлении в христианской вере» (1536), вселяла спокойствие в душу верующего, и он чувствовал себя избранником Господним. Новая рациональная система освобождала человека от навязчивой заботы о собственном спасении и от сомнений, а потому не нуждалась в ритуалах, которые защищало католическое население. И не мысливший себя вне церкви человек XVI столетия, запуганный монахами, пасторами, «массовыми» изданиями, ограбленный солдатней, цеплялся за веру как за островок спасения и был готов на все, чтобы отстоять этот свой островок. Разгул фанатизма становился частью повседневной жизни рядовых французов.

«Петропавловская крепость. Побег» — глава из книги «Записки революционера» Петра Алексеевича Кропоткина, замечательного революционера, известного учёного географа, путешественника.

Генерал А. И. Деникин. Кто спас советскую власть от гибели. Перевод парижского издания 1937 года в современную орфографию. Флибуста. 2018.

Впервые после 1903 г. переиздаётся труд военного историка С. А. Зыбина (9 октября 1864, Москва – 30 июня 1942, Казань). В книге нашли отражение как путевые впечатления от деловой поездки в промышленный центр Бельгии, так и горькие размышления о прошлом и будущем Тулы – города, который мог бы походить на Льеж, если бы сам того пожелал… Как приложение приводится полный текст интерпретации образа тульского косого левши, отождествлённого Зыбиным с мастером А. Сурниным.

В этой книге последовательно излагается история Китая с древнейших времен до наших дней. Автор рассказывает о правлении императорских династий, войнах, составлении летописей, возникновении иероглифов, общественном устройстве этой великой и загадочной страны. Книга предназначена для широкого круга читателей.

О строительстве, становлении и печальной участи Оренбургского Успенского женского монастыря рассказывает эта книга, адресованная тем, кто интересуется историей родного края и русского женского православия.

Книга была дважды издана на русском языке, переведена на английский, отдельные главы появились на многих европейских языках. Книга высоко оценена рецензентами в мировой литературе как наиболее полное описание истории вмешательства коммунистической партии в развитие науки, которое открыло простор для процветания шарлатанов и проходимцев и привело к запрещению многих приоритетных направлении российской науки. Обширные архивные находки позволили автору коренным образом переработать книгу для настоящего издания, включив в нее новые данные и концессии.

Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.

Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.

«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.

В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.