Повседневная жизнь этрусков - [83]
Легкая атлетика
Из множества изображений состязаний гимнастов и колесниц в гробницах Тарквиний и на надгробиях Клузия мы выбрали росписи из гробницы Олимпийских игр. Другие послужат дополнением к ним. В гробнице Авгуров (около 530 года до н. э.) представлен малоазийский сюжет с двумя абсолютно обнаженными борцами>{604}; их снабдили не только впечатляющей мускулатурой, но и восточным типом внешности: черные как смоль волосы и борода, очень длинные ресницы, полные губы и скошенный лоб. Можно подумать, что их привезли с левантийского невольничьего рынка, однако художник, судя по всему, руководствовался ионийским образцом, к тому времени уже превратившимся в карикатуру. Во всяком случае, он дал своим персонажам этрусские имена: Teitu и Latithe. Первое нам незнакомо, зато второе носили почтенные семьи из Кортоны и Клузия. Рядом с борцами стоят еще двое людей, закутанных в плащи. Один из них держит в правой руке загнутый жезл (lituus) и внимательно следит за соблюдением правил во время поединка. Оба они, как гласит надпись над их головами, являются теваратами, то есть агонофетами — распорядителями борьбы и судьями. Три большие бронзовые вазы, поставленные между соперниками, станут наградой победителю.
В другой усыпальнице, гробнице Биг (начало V века до н. э.), на небольшом фризе изображены все состязания, включенные в игры>{605}. Стройные силуэты, тонкий и четкий рисунок подтверждают, что на этом новом этапе своего развития этрусские живописцы переняли все достижения своих греческих учителей, отраженные в аттической керамике того времени. Здесь есть парад биг перед сигналом к началу состязания, а также подготовка к скачкам верховых лошадей; есть борцы, кулачные бойцы, сражающиеся голыми руками или с цестусом, метание диска и копья, прыжки в высоту и военные пляски. Отдыхающие атлеты беседуют между собой перед выходом на арену. Агонофеты с lituus в руках прохаживаются между участниками состязаний.
Трибуны и публика
Посмотрим теперь на трибуны, предназначенные для зрителей>{606}. Они расположены по две в обоих концах фриза, друг против друга и обращены к зрелищу, разворачивающемуся посередине. Возникает вопрос (хотя приемы античной живописи не допускают такого предположения) — уж не изображен ли здесь срез амфитеатра, позволяющий видеть лишь секции трибун, которые на самом деле огибали всю арену в форме эллипса или круга? Как бы то ни было, трибуны очень напоминают «ложи на высоте двадцати локтей», которые Тарквиний Древний устроил в Большом цирке для сенаторов и римских всадников>{607}. Эти же представляют собой деревянную платформу, установленную на опорах примерно в метре от земли, над которой натянут velum, защищающий зрителей от солнца. Они сидят по восемь — десять человек, друг за другом, на единственной скамье, о которой трудно сказать, изображена ли она в фас или в профиль, из-за незнания законов перспективы. Туг мы видим вперемешку пожилых мужчин, юношей и женщин в тутулусах — все высшее общество Тарквиний, — тогда как в «партере», если можно так назвать узкое пространство между платформой и землей, худо-бедно примостились, лежа или полусидя, непоседливые рабы: те, кто может разглядеть хоть что-нибудь, смотрят и порой аплодируют; те, кто оказался позади, коротают время за не самыми невинными развлечениями.
Такие подмостки изображены и на надгробии из Клузия>{608}, но там на трибунах сидят судьи, распределяющие награды. Два магистрата, уподобляющие себя богам и принимающие позы олимпийцев на фризе сокровищницы сифниев, повернулись друг к другу, держа в руках скипетр или lituus, и совещаются. Стоящий позади них страж, исполняющий полицейские функции (об этом говорит связка прутьев в его левой руке), указывает своим жезлом на призовые вазы под платформой. На краю эстрады секретарь, положив себе на колени раскрытый диптих, записывает туда имена победителей: первый из них, в шлеме с гребнем, с копьем и щитом, только что исполнил пиррику; за ним следует кружащаяся танцовщица в блузе и юбке, напоминающих костюм женщин с фресок из гробницы Франчески Джустиниани; ее сопровождает флейтист; наконец, мы видим дискобола и его учителя.
В целом такая сцена, несмотря на lituus в руке судьи и на костюм танцовщицы, вполне могла быть греческой и разворачиваться, например, на Сицилии, неподалеку от Палермо, где, по воле случая, хранилось надгробие из Клузия. Но в ту же самую эпоху, в начале V века до н. э., и в том же Клузии на фресках из гробницы Обезьяны к сюжетам, общим для всей эллинской цивилизации — борьба, кулачный бой, военная пляска, конные состязания, — примешиваются более частные сюжеты местного характера>{609}. Любовь греков к палестре и стадию здесь как будто уступает место крестьянскому празднику. И дело не только в изображенных здесь обезьянке и бородатом карлике: на краю сиденья или ложа, поставив ноги на скамеечку, сидит дама в глубоком трауре, в черном плаще, закрывающем ее волосы и шею, точно капюшоном, держащая перед собой обеими руками зонтик от солнца. Это, несомненно, сама покойная, в честь которой устроены игры. По ходу игр появляются странные артисты: флейтист и танцовщица. Эта последняя — еще и эквилибристка: она танцует с подсвечником на голове, можно поклясться, что свечи в нем зажжены. Руки она при этом держит перед грудью, стуча кастаньетами.
«В Речи Посполитой» — третья книга из серии «Сказки доктора Левита». Как и две предыдущие — «Беспокойные герои» («Гешарим», 2004) и «От Андалусии до Нью-Йорка» («Ретро», 2007) — эта книга посвящена истории евреев. В центре внимания автора евреи Речи Посполитой — средневековой Польши. События еврейской истории рассматриваются и объясняются в контексте истории других народов и этнических групп этого региона: поляков, литовцев, украинцев, русских, татар, турок, шведов, казаков и других.
Монография посвящена одной из ключевых фигур во французской национальной истории, а также в истории западноевропейского Средневековья в целом — Жанне д’Арк. Впервые в мировой историографии речь идет об изучении становления мифа о святой Орлеанской Деве на протяжении почти пяти веков: с момента ее появления на исторической сцене в 1429 г. вплоть до рубежа XIX–XX вв. Исследование процесса превращения Жанны д’Арк в национальную святую, сочетавшего в себе ее «реальную» и мифологизированную истории, призвано раскрыть как особенности политической культуры Западной Европы конца Средневековья и Нового времени, так и становление понятия святости в XV–XIX вв. Работа основана на большом корпусе источников: материалах судебных процессов, трактатах теологов и юристов, хрониках XV в.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга "Под маской англичанина" формально не является произведением самого Себастьяна Хаффнера. Это — запись интервью с ним и статья о нём немецкого литературного критика. Однако для тех, кто заинтересовался его произведениями — и самой личностью — найдется много интересных фактов о его жизни и творчестве. В лондонском изгнании Хаффнер в 1939 году написал "Историю одного немца". Спустя 50 лет молодая журналистка Ютта Круг посетила автора книги, которому было тогда уже за 80, и беседовала с ним о его жизни в Берлине и в изгнании.
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.
Отмечаемый в 2007 году 170-летний юбилей российских железных дорог вновь напоминает о той роли, которую эти пути сообщения сыграли в истории нашего государства. Протянувшись по всей огромной территории России, железные дороги образовали особый мир со своим населением, своими профессиями, своей культурой, своими обычаями и суевериями. Рассказывая о прошлом российской железки, автор книги Алексей Вульфов — писатель, композитор, председатель Всероссийского общества любителей железных дорог — широко использует исторические документы, воспоминания ветеранов-железнодорожников и собственные впечатления.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.