Повинная голова - [11]
Затем Вердуйе одолели сомнения творческого характера.
— Но я же пишу, как Гоген, а не как Ван Гог!
— Вы перестроитесь.
Бедняга открыл было рот, чтобы что-то еще сказать, но Бизьен решительным жестом отмел все возражения.
— Вопрос стоит так, Вердуйе: есть у вас моральные обязательства перед Полинезией или нет? Мы отняли у туземцев их прошлое, их культуру и просто обязаны дать им что-то взамен.
Он с удовлетворением затянулся гаванской сигарой. Уловить иронию в его взгляде сумел только Кон, и то ему пришлось пристально всматриваться. Да, о таком партнере можно только мечтать.
— Все равно не понимаю, какого черта делать Ван Гогу на Таити, — буркнул Вердуйе.
Все-таки он был дегенерат. Бизьен проявил ангельское терпение.
— А какого черта полинезийские тики, которых здесь вообще больше не осталось, и прочие исторические памятники Океании делают в западных музеях? Давайте назовем это, поскольку иначе вы не понимаете, культурным обменом.
— Но почему вы хотите, чтобы Гогена изображал американец? — прохрипел Вердуйе.
— Во-первых, Кон такой же американец, как вы или я, несмотря на акцент, который он блестяще имитирует. Кстати, я не знаю, кто он на самом деле, но это совершенно не важно. Во-вторых, большинство наших туристов — американцы. Пусть им будет приятно… Но я не собираюсь на этом останавливаться. Я хочу всерьез разыграть карту земного рая. Люди приезжают сюда в поисках нового эдема, так пусть они его получат. Я им устрою эдем со всеми аксессуарами — Адамом и Евой, неопалимой купиной и дальше по полной программе, вплоть до распятия Христа на фоне восхитительного пейзажа. Я решил разбить парк с аттракционами, в сравнении с которым их Диснейленд будет выглядеть просто жалким балаганом. Одной только природы, роскошных видов и юных таитянок недостаточно, чтобы продержать здесь туристов больше четырех-пяти дней. Нужны фестивали, какие-то культурные действа, замки Луары, не знаю что, но все это можно соорудить. У нас тут еще проблемы со сторонниками прогресса, которые и слышать не хотят о земном рае на Таити. Они мечтают о больших заводах и загрязнении атмосферы. Требуют индустриализации и одновременно развития туризма, что никак не сочетается. Но мы все уладим.
Кон был восхищен.
— Трюк с земным раем не может не сработать, — сказал он. — Ведь однажды он уже сработал и работает по сей день.
Наполеон туризма раскачивался в кресле, крутя глобус с панамой на Северном полюсе.
— И заметьте, никакой пошлости. Культурный автобусный маршрут от Площадки первородного греха до Гогена, Ван Гога и Виктора Гюго на утесе в Гернси. Да мало ли что можно соорудить, были бы деньги! Уменьшенную модель Шартрского собора, Версаль в миниатюре… В моем распоряжении четыре гектара земли в красивейшем месте над Пунаауиа… Там запросто можно разместить всю историю человечества — от сотворения мира до Мэрилин Монро. Не забывайте, что у французов есть одно неоценимое преимущество перед американцами с их Диснейлендом: наша история на полторы тысячи лет длиннее.
Кон воодушевился.
— Великолепно! — заорал он. — Вы нанимаете человека, вся работа которого состоит в том, чтобы просто слоняться по острову в терновом венце, таская на спине крест и стараясь почаще попадаться на глаза туристам…
Бизьен тоже постепенно входил в азарт.
— «Хилтон» на полуострове Таиарапу и казино на Муреа, с рулеткой, баккара и игрой в кости… Поле для гольфа в красивейшем уголке планеты…
— И везде — тики, — подхватил Кон. — Закажем копии с тех, что выставлены в Музее человека в Париже…
При упоминании Музея человека у Бизьена рот перекосился от злости.
— Святой Антоний среди таитянских женщин, в окружении знаменитых полотен с его изображением…
— Жанна д’Арк, обязательно должна быть Жанна Д’Арк!
— А как же! Включим в наш репертуар все самое лучшее и самое известное… Никаких заумных штучек, все должно быть просто, как мычание, в гармоний с естественным окружением, наивно и безыскусно, в стиле Руссо Таможенника…
— Но все-таки нужен Бах! Как же без Баха?
— Будет им Бах, это денег не стоит. Нацепим по репродуктору на каждую пальму, и кантаты Баха будут изливаться с небес…
— Пикассо!
— Святой Людовик!
— Освенцим в миниатюре! Среди американских туристов процентов сорок евреев!
— Освенцим и «Легенда веков»[21], которую будут декламировать при лунном свете маленькие таитянки…
— Мученичество святого Себастьяна, око Всевышнего над Каином, похищение сабинянок…
— Наполеон на острове Святой Елены!
— Кеннеди! Кеннеди обязательно! Куда ж без него?
— Кеннеди, исцеляющий прокаженных!
— Или Кеннеди, идущий по водам.
— И еще надо показать божью кару за попытку сохранить земной рай, возмездие в форме атомного взрыва на Муруроа. Должен же быть у всего этого назидательный конец…
— Будда! А как же Будда? Он непременно нужен!
— Моисей перед неопалимой купиной на вершине Орохены в лучах прожекторов, а купина — из неона!
— Избиение младенцев! — вопил Кон. — Где-то надо устроить избиение младенцев! А то будет чего-то не хватать!
— Телевизор в каждом номере!
— Королева Помаре, встречающая на коленях первых миссионеров!
— Епископ Мартен, омывающий язвы Гогена на смертном одре!
Пронзительный роман-автобиография об отношениях матери и сына, о крепости подлинных человеческих чувств.Перевод с французского Елены Погожевой.
Роман «Пожиратели звезд» представляет собой латиноамериканский вариант легенды о Фаусте. Вот только свою душу, в существование которой он не уверен, диктатор предлагает… стареющему циркачу. Власть, наркотики, пули, смерть и бесконечная пронзительность потерянной любви – на таком фоне разворачиваются события романа.
Роман «Корни неба» – наиболее известное произведение выдающегося французского писателя русского происхождения Ромена Гари (1914–1980). Первый французский «экологический» роман, принесший своему автору в 1956 году Гонкуровскую премию, вводит читателя в мир постоянных масок Р. Гари: безумцы, террористы, проститутки, журналисты, политики… И над всем этим трагическим балаганом XX века звучит пронзительная по своей чистоте мелодия – уверенность Р. Гари в том, что человек заслуживает уважения.
Середина двадцатого века. Фоско Дзага — старик. Ему двести лет или около того. Он не умрет, пока не родится человек, способный любить так же, как он. Все начинается в восемнадцатом столетии, когда семья магов-итальянцев Дзага приезжает в Россию и появляется при дворе Екатерины Великой...
Ромен Гари (1914-1980) - известнейший французский писатель, русский по происхождению, участник Сопротивления, личный друг Шарля де Голля, крупный дипломат. Написав почти три десятка романов, Гари прославился как создатель самой нашумевшей и трагической литературной мистификации XX века, перевоплотившись в Эмиля Ажара и став таким образом единственным дважды лауреатом Гонкуровской премии."... Я должна тебя оставить. Придет другая, и это буду я. Иди к ней, найди ее, подари ей то, что я оставляю тебе, это должно остаться..." Повествование о подлинной любви и о высшей верности, возможной только тогда, когда отсутствие любви становится равным отсутствию жизни: таков "Свет женщины", роман, в котором осень человека становится его второй весной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Рассказ был написан для сборника «1865, 2015. 150 Jahre Wiener Ringstraße. Dreizehn Betrachtungen», подготовленного издательством Metroverlag.
Проза Ильи Крупника почти не печаталась во второй половине XX века: писатель попал в так называемый «черный список». «Почти реалистические» сочинения Крупника внутренне сродни неореализму Феллини и параллельным пространствам картин Шагала, где зрительная (сюр)реальность обнажает вневременные, вечные темы жизни: противостояние доброты и жестокости, крах привычного порядка, загадка творчества, обрушение индивидуального мира, великая сила искренних чувств — то есть то, что волнует читателей нового XXI века.
Майкл Каннингем, один из талантливейших прозаиков современной Америки, нечасто радует читателей новыми книгами, зато каждая из них становится событием. «Избранные дни» — его четвертый роман. В издательстве «Иностранка» вышли дебютный «Дом на краю света» и бестселлер «Часы». Именно за «Часы» — лучший американский роман 1998 года — автор удостоен Пулицеровской премии, а фильм, снятый по этой книге британским кинорежиссером Стивеном Долдри с Николь Кидман, Джулианной Мур и Мерил Стрип в главных ролях, получил «Оскар» и обошел киноэкраны всего мира.Роман «Избранные дни» — повествование удивительной силы.
Книга эта в строгом смысле слова вовсе не роман, а феерическая литературная игра, в которую вы неизбежно оказываетесь вовлечены с самой первой страницы, ведь именно вам автор отвел одну из главных ролей в повествовании: роль Читателя.Время Новостей, №148Культовый роман «Если однажды зимней ночью путник» по праву считается вершиной позднего творчества Итало Кальвино. Десять вставных романов, составляющих оригинальную мозаику классического гипертекста, связаны между собой сквозными персонажами Читателя и Читательницы – главных героев всей книги, окончательный вывод из которого двояк: непрерывность жизни и неизбежность смерти.
Роман А. Барикко «Шёлк» — один из самых ярких итальянских бестселлеров конца XX века. Место действия романа — Япония. Время действия — конец прошлого века. Так что никаких самолетов, стиральных машин и психоанализа, предупреждает нас автор. Об этом как-нибудь в другой раз. А пока — пленившая Европу и Америку, тонкая как шелк повесть о женщине-призраке и неудержимой страсти.На обложке: фрагмент картины Клода Моне «Мадам Моне в японском костюме», 1876.
«Здесь курят» – сатирический роман с элементами триллера. Герой романа, представитель табачного лобби, умело и цинично сражается с противниками курения, доказывая полезность последнего, в которую ни в грош не верит. Особую пикантность придает роману эпизодическое появление на его страницах известных всему миру людей, лишь в редких случаях прикрытых прозрачными псевдонимами.