Повесы небес - [7]
О'Хара был честен настолько, насколько позволяли ему его таланты. Он сказал лишь часть правды, когда говорил, что «малость» выпивает субботними вечерами. В последующие три с половиной года, единственный трезвый субботний вечер мы провели вместе в тренировочном полете на три парсека в глубь Млечного пути, во время которого О'Хара продемонстрировал, что мастерство космического жокея равно его мастерству пьяницы. Он мог развернуть корабль в Солнечной системе и доставить вас к Плутону или Урану по вашему желанию. На Земле ли, в Космосе — он был одинаково бесстрашен, в самом деле веруя в свою удачу ирландца. Он всегда носил зеленые, с узором в горошек, трусы и поигрывал зеленым брелком в виде эльфа, сделанным из ручки настройки какого-то неисправного прибора. Что ж, я носил в кармане высушенную кроличью лапку, но не полагался на нее.
Наши субботние вылазки в джунгли Мэндэна по временам напоминали набеги дикарей. Ред выбирал дома с ограниченным допуском, охраняемые военной полицией, исходя из теории, что в таких домах стараются получать удовольствие офицеры, которые не хотят, чтобы их узнали курсанты. Возможно, он был прав относительно дома Мадам Чекод — "дрянной Мери" для курсантов. Ее девочки были достаточно воспитанны, чтобы не приклеивать жвачку за ушами, а сама она держала бутылку Джемисона[19] специально для Реда. У каждой девочки в комнате был телевизор и Ред праздно проводил воскресные утра, упиваясь своей второй страстью — мыльными операми.[20]
До нашего выпускного года я и Ред ходили в такие дома свободно, потому что мы держали гражданскую одежду в камере хранения на автобусной станции, а военная полиция никогда не придиралась к гражданским лицам.
Как-то февральским вечером нашего выпускного года Ред и я, в обществе Мадам Чекод, наслаждались предваряющей последующие развлечения выпивкой, как вдруг Реду вздумалось оскорбиться поведением шведа, который предпочел водку ирландскому виски. Ред пытался доказать, что путешествия в космическом пространстве позволяют ему квалифицировать себя как эксперта по напиткам. Его противник логично доказывал, что космические полеты не могут сделать человека специалистом по спиртным напиткам. Ред вознегодовал на вторжение логики в доказательства и решил применить другие методы убеждений.
К несчастью, Ред был слишком мал и пьян, чтобы убедить человека, готового засучить рукава в защиту водки, и я вставил несколько аргументов в пользу бербона[21] с водой. Бербон мог бы стать коронованным королем напитков в Мэндэне, если бы треск мебели, визг женщин и звон бьющихся стекол не привлекли с улицы военную полицию. Мой оппонент указал на О 'Хару:
— Вот этот космический кадет затеял драку, а этот безрогий к нему присоединился.
— Космический кадет? — сержант военной полиции повернулся к О'Харе. — Покажите-ка ваше удостоверение личности, мистер.
— Меня переворачивали, майор, и мой бумажник куда-то подевался, но этот джентльмен, — Ред кивнул на меня, — фермер из Дубьюка, а я работаю у него по найму. Он поручится за меня.
Сержант повернулся ко мне.
— Покажите ваши ладони, мистер.
И когда я поворачивал ладони, я понял, что меня перехитрил солдат, у которого мозгов чуть меньше, чем мускулов. За те три года, что я пробыл курсантом мозоли сошли напрочь.
— Вы тоже лжец, — сказал сержант.
— И ты позволяешь этой собачьей морде называть курсанта лжецом, Адамс? — в гневе промычал О'Хара, удерживаемый двумя полицейскими.
Внезапно я почувствовал, что должен поддержать и защитить честь Флота. Мой кулак ударил в живот сержанта, громкое «вуууффф» привлекло внимание его товарищей; они бросили О'Хару и навалились на меня.
Измена и предательство!
Сквозь заграждение из полицейских дубинок, мелькающих перед глазами, я мельком увидел, как О'Хара ускользает в дверь, тогда как ему следовало атаковать раскрытые фланги и тылы противника. Рыжая крыса оставила меня одного. Гнев замедлил мою реакцию, полицейскому легко удалось зайти сзади и заломить мне руки.
Но справедливость восторжествовала. Слишком пьяный, чтобы благополучно преодолеть обледеневшие ступеньки, О'Хара поскользнулся и упал на тротуар. Когда полицейские выволокли меня наружу, Ред храпел в непосредственной близости от прибывшего тюремного фургона.
В воскресенье я проснулся перед полуднем в вытрезвителе военной полиции, предназначенном для военнослужащих, и, встав, зашатался от похмелья, побоев и возмущения при воспоминании о дешевой попытке О'Хары принести меня в жертву и спасти свою шкуру. На этот раз он спал на верхней койке, куда его, ввиду легкого веса, было легче забросить, чем меня, а на его лице из-под веснушек едва проглядывал большой синяк. Подобравшись к его уху, я просвистел "Битву в море Бойна".[22]
Он проснулся и повернулся лицом к краю койки.
— Ты — жалкий Мик,[23] - сказал я, — ты втравил меня в драку с полицейскими, чтобы спасти собственную шкуру.
— Джек, парень, ты наносишь мне серьезное оскорбление. Я намеревался убежать, чтобы достать для тебя предписание о habeas corpus.[24]
— Хабеас корпус? При воинском слушании дела?.. Слезай с койки. Я сейчас покажу тебе хабеас из кусков твоего корпуса…
