Повести о Ломоносове - [64]

Шрифт
Интервал

Чрез дщерь свою произвести!

Он подошел, свернул пергамент, с поклоном вручил его Елизавете Петровне.

Императрица улыбнулась:

– Чем наградить тебя, мой друг?

– Указом об университете, ваше величество, дабы наиспособнейшие русские юноши в лучшее время к учению не пропадали.

Елизавета Петровна посмотрела на Шувалова:

– Ты как думаешь?

– Сие весьма способствовать наукам будет.

Алексей Григорьевич Разумовский взглянул в глаза Елизавете Петровне, сказал мягко:

– Такому чоловику я бы сам дал карбованцив* сколько хочет, да он от меня не берет…

Елизавета Петровна милостиво улыбнулась академику. Шувалов что-то шепнул императрице. На лице ее появилось выражение любопытства.

– Господин десьянс академик, вы, кажется, супругу и дочку свою от меня скрываете?

Елизавета Андреевна вскоре застыла в реверансе перед императрицей.

Елизавета Петровна кивнула:

– Нам весьма приятно видеть супругу господина Ломоносова.

Протянула руку для поцелуя, встала и пошла переодеваться для маскарада, который начинался после полуночи.

А в конце стола один глухой вельможа кричал в ухо другому:

– О чем просит – Анну[52] или чин?

– Кажется, статского…

Третий, сердитый старик, закашлялся.

– Ничего не просит. На что ему? Мужик – он и есть мужик!


Прошло пять лет. В жаркое летнее утро Елизавета Андреевна в халате, в туфлях на босу ногу вышла на крыльцо, прикрыв рукой глаза от солнца, посмотрела вдаль. За двором начинался сад, за садом – зеленая лужайка на берегу Канавки, стекавшей в Мойку. Ломоносов очень любил свой сад, сам сажал фруктовые деревья и ухаживал за ними. Елизавета Андреевна быстро пересекла двор, сад, вышла на лужайку. Стая белоснежных гусей неторопливо шествовала к воде. Две коровы, большие, гладкие, в бурых пятнах, узнав хозяйку, замычали, подняв морды.

Немножко выше, на пригорке, лежали овцы. Несколько ягнят сбежали вниз, стали тыкаться мокрыми теплыми губами в ее руки. Она стояла среди всего этого мычащего, блеющего, гогочущего животного царства, вдыхая запах травы, морской свежий ветерок.

Недалеко, в тени берез, Елизавета Андреевна увидела мужа. Он сидел в китайчатом простом халате, в туфлях, без парика и читал какие-то листки. Она подошла к нему. Он встал, обнял ее за талию, поцеловал, засмеялся…

– Ты послушай только, Лизонька, мне стихи один юноша из Московского университета прислал:

Трон кроткого царя, достойна алтарей,
Был спло́чен из костей растерзанных зверей.
В его правление любимцы и вельможи
Сдирали без чинов с зверей невинных кожи…
И, словом, так была юстиция строга,
Что кто кого смога, так тот того в рога…

Ломоносов захохотал от удовольствия.

– И далее… Нет, ты только вникни!

Ты хочешь дураков в России поубавить
И хочешь убавлять ты их в такие дни,
Когда со всех сторон стекаются они…
Когда бы с дураков здесь пошлина сходила,
Одна бы Франция казну обогатила.

Ах, молодец, до чего талантлив!.. А? Значит, семена, брошенные мною, произрастают… Недавно наилучшие ученики гимназии при Московском университете представлялись мне и куратору Ивану Ивановичу Шувалову. Был среди них и автор сего стихотворения – весьма приятный и остроумный молодой человек Денис Фонвизин*. Рассказывал, что был в одном спектакле и действие, произведенное на него театром, описать невозможно.

Подумай только, Лизонька, каким великим источником просвещения и распространения наук в отечестве становится Московский университет. Ныне там не только все три факультета действуют, но и гимназия, библиотека, типография и книжная лавка. И при университете первая в Москве газета издается – «Московские ведомости». Все сие объединит не только учащееся российское юношество, но и тех сынов отечества из разночинцев и людей низкого звания, кои раньше к науке доступа не имели.

Иван Иванович Шувалов и в Казани предполагает гимназию открыть и там по причине соседства этого города с инородцами преподавать также восточные языки. А поелику дворянские дети не очень до учебы охочи, в нашу Санкт-Петербургскую гимназию, помимо разночинцев, разрешено также солдатских детей принимать. Да… пройдет десяток-другой лет, и, несмотря на многие препоны, расцветут в России и музы, и науки…

Рассуждая таким образом, Михайло Васильевич направился с женой в столовую завтракать.

Пришла Леночка, поцеловала отца. Глядя на нее, Ломоносов подумал о том, как она выросла за последние годы и что, пожалуй, он не совсем прав в своем оптимизме. Быстро летит время, да медленно идет дело. Многие его проекты о расширении наук и воспитания юношества еще и до сих пор оставлены без внимания и полезного употребления.

Эти мысли не оставляли его и в кабинете, когда он работал над корректурой доклада «Слово о происхождении света, новую теорию о цветах представляющее».

А между тем, если бы человеку дано было видеть будущее, то Ломоносов узнал бы, что потомки именно его заботам о просвещении припишут появление в Екатерининскую эпоху целого ряда выдающихся русских людей и, в частности, Фонвизина, Державина* и Новико́ва*, вошедших в историю русской литературы.

Хотя встреча их с Ломоносовым тогда не могда состояться, ведь они были в то время почти детьми и Ломоносов знал только одного из них – Фонвизина, но можно представить, как она могла произойти, насколько глубоко ломоносовские идеи проникли в сознание последующих поколений.


Еще от автора Сергей Алексеевич Андреев-Кривич
Молодость века

Автор книги советский писатель Николай Равич рассказывает о событиях, свидетелем которых он являлся в период гражданской войны, о подпольной работе в Белоруссии, оккупированной буржуазно-помещичьей Польшей, о своей службе в штабе Юго-Западного фронта, а также в Афганистане и Турции в годы национально-освободительного движения в этих странах, когда по роду деятельности ему приходилось встречаться со многими выдающимися людьми.Яркие литературные портреты военных и политических деятелей периода между первой и второй мировыми войнами, живое описание событий того времени и своеобразных условий, в которых развивалось национально-освободительное движение на Востоке, — все это делает книгу интересной для широкого круга советских читателей.


Может собственных платонов...

Поэт и физик, химик и астроном, металлург и специалист по горному делу, историк и филолог — его имя в ряду великих людей.Жизненный путь Михаила Васильевича Ломоносова начинался в петровскую эпохy.Понимая великое значение для России наук, преемник в этом Петра, Ломоносов звал своих соотечественников к научному подвигу, он хотел, чтобы они показали чтоМожет собственных ПлатоновИ быстрых разумом НевтоновРоссийская земля рождать.Михаил Васильевич Ломоносов. Великий деятель русского просвещения. А ведь он — просто сын архангельского крестьянина-помора.


Две столицы

«Если царствовать значит знать слабость души человеческой и ею пользоваться, то в сём отношении Екатерина заслуживает удивления потомства.Её великолепие ослепляло, приветливость привлекала, щедроты привязывали. Самое сластолюбие сей хитрой женщины утверждало её владычество. Производя слабый ропот в народе, привыкшем уважать пороки своих властителей, оно возбуждало гнусное соревнование в высших состояниях, ибо не нужно было ни ума, ни заслуг, ни талантов для достижения второго места в государстве».А. С. Пушкин.


Крестьянский сын Михайло Ломоносов

Жизнь гениального «архангельского мужика» интересна и для школьника и для взрослого читателя. В те глухие времена юноша с Дальнего Севера ушёл учиться в Москву. Об этом эпизоде жизни Ломоносова и рассказывает эта книга.Привлекая в ряде случаев новые материалы, автор повести приоткрывает завесу над такими обстоятельствами биографии Ломоносова, которые долго оставались неясными. Автор собрал всё, что известно об этой поре жизни Ломоносова, и построил повесть на документальном материале.


Бактриана

Лорд Пальмур, аристократ-востоковед и по совместительству агент британской разведки, становится первым европейцем, проникшим в таинственный Кафиристан — горную страну, созданную потомками древних бактриан. В небольшом и не переиздававшемся с 1928 г. романе советского писателя и дипломата Н. Равича экзотика, эротика и фантастический вымысел сочетаются с «Большой игрой» в Центральной Азии и описаниями войны в Бухаре.


Рекомендуем почитать
Интересная жизнь… Интересные времена… Общественно-биографические, почти художественные, в меру правдивые записки

Эта книга – увлекательный рассказ о насыщенной, интересной жизни незаурядного человека в сложные времена застоя, катастрофы и возрождения российского государства, о его участии в исторических событиях, в культурной жизни страны, о встречах с известными людьми, о уже забываемых парадоксах быта… Но это не просто книга воспоминаний. В ней и яркие полемические рассуждения ученого по жгучим вопросам нашего бытия: причины социальных потрясений, выбор пути развития России, воспитание личности. Написанная легко, зачастую с иронией, она представляет несомненный интерес для читателей.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.


Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь-поиск

Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».


Интервью с Уильямом Берроузом

Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.


Syd Barrett. Bведение в Барреттологию.

Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.


Ученик Эйзенштейна

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тарантул

Третья книга трилогии «Тарантул».Осенью 1943 года началось общее наступление Красной Армии на всем протяжении советско-германского фронта. Фашисты терпели поражение за поражением и чувствовали, что Ленинград окреп и готовится к решающему сражению. Информация о скором приезде в осажденный город опасного шпиона Тарантула потребовала от советской контрразведки разработки серьезной и рискованной операции, участниками которой стали ребята, знакомые читателям по первым двум повестям трилогии – «Зеленые цепочки» и «Тайная схватка».Для среднего школьного возраста.


Исторические повести

Книгу составили известные исторические повести о преобразовательной деятельности царя Петра Первого и о жизни великого русского полководца А. В. Суворова.


Зимний дуб

Молодая сельская учительница Анна Васильевна, возмущенная постоянными опозданиями ученика, решила поговорить с его родителями. Вместе с мальчиком она пошла самой короткой дорогой, через лес, да задержалась около зимнего дуба…Для среднего школьного возраста.


А зори здесь тихие… Повесть

Лирическая повесть о героизме советских девушек на фронте время Великой Отечественной воины. Художник Пинкисевич Петр Наумович.