Повести и рассказы - [3]

Большое место в рассказах и повестях Каравелова занимает смелое разоблачение кровопийц-чорбаджиев, циничных и подлых предателей своего народа. В повести «Богатый бедняк», наряду с сатирическим изображением чорбаджиев, которые, по его словам, «хуже турок», Каравелов показывает повое молодое поколение людей. «Эти люди до такой степени новые, что на них не действует заразительно ни чорбаджийская грязь, ни турецкий разврат, ни фанариотское раболепство». Писатель рисует образы прекрасной, честной, полной благородных порывов болгарской молодежи — «богатого бедняка» Смила, сыновей чорбаджия Георгия Пиперкова Стояна и Цено и их сестру Марийку, которые порывают со своей средой и становятся на сторону народа, в ряды борцов за его освобождение от вековых угнетателей.

С большой обличительной силой изображает Каравелов в повести «Маменькин сынок» разложение чорбаджийской семьи, ее нравственное убожество, ее звериную, уродливую мораль.

Каравелов вызывал своими произведениями горячее сочувствие к страданиям простого народа, к его нестерпимо тяжелой доле и возбуждал ненависть к турецким поработителям и их приспешникам в среде болгар — чорбаджиям. Особенно интересна по своим художественным достоинствам, по сатирической остроте повесть Л. Каравелова «Болгары старого времени», являющаяся одним из лучших его произведений.

«Болгары старого времени» написаны под заметным влиянием «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» Н. В. Гоголя. В своей «Повести» Гоголь показал ограниченность, пошлость, духовное ничтожество миргородских «существователей», «насмешил нас до слез, — как писал об этой повести Белинский, — глупостями, ничтожностью и юродством живых пасквилей на человечество». В «Болгарах старого времени» Каравелов описал болгарский Миргород — свою родную Копривштицу. Центральные персонажи повести: Хаджи Генчо и дед Либен — представители эксплуататорской верхушки копривштицкого общества. Хаджи Генчо, копривштицкий учитель, — невежда, ханжа, лицемер, стяжатель и тиран своей семьи, по своим привычкам в быту, по своему облику во многом напоминает героев гоголевской «Повести».

Дедушка Либен — копривштицкий богач. «В молодые годы он бродил по лесам, истребляя турок, потом соединялся с турками и разбойничал… убивал христиан… Таким-то способом: то грабежом, то разбоем, то сбором десятины с овец и коз — этим ремеслом он занялся несколько позже — дедушка Либен добывал огромные богатства».

Под покровом патриархальной жизни «болгар старого времени» Каравелов увидел типичные черты косного чорбаджийского быта с его семейным деспотизмом, убожеством чувств и мыслей, мелочностью интересов.

На фоне затхлой провинциальной жизни копривштицких богачей, их душевной опустошенности и паразитического существования, характеризующих болгарскую буржуазию времен турецкого владычества, выделяются в повести Каравелова образы молодого поколения болгар. С огромным сочувствием описана их безрадостная жизнь под тиранической властью отцов и в то же время их честность и благородство, их поэтическая, чистая любовь. Повесть изобилует превосходными лирическими описаниями природы, обрядов и быта.

* * *

Творчество Любена Каравелова, писателя-патриота и революционера, оказало большое влияние на дальнейшее развитие болгарской литературы, заложив в ней начала критического реализма. Его произведения не утратили своего интереса и значения до сих пор, войдя в золотой фонд болгарской классической литературы. Его художественное слово было мощным оружием в героической борьбе болгарского народа за свою национальную независимость.

С. Бортник.

БОЛГАРЫ СТАРОГО ВРЕМЕНИ

Памяти братьев

Миладиновых и Н. Герова[1]

I Хаджи [2] Генчо

Хаджи Генчо — болгарин, каких мало; такого человека и в Англии не сыщешь. Хаджи Генчо — весьма почтенный человек, превосходный человек, ученый, умный: он все знает и на все даст ответ, потому что у него живая душа и горячее сердце. По всему видно, что не зря даны ему уши и глаза и хлеб он недаром ест! Такой человек среди болгар — чистое золото: у них горизонт довольно ограничен, и они понимают все в одном смысле, как дедушка с бабушкой завещали. А Хаджи Генчо не такой: он расширяет свои познания, и если родительница его считала до трех, то он умеет считать до тридцати.

Другого болгарина о чем ни спросишь, он ответит так, как слышал от матери; а Хаджи Генчо расскажет все подробно, будто по-печатному. Спросите у него, например: «Дедушка Хаджи, где дьявол живет?» — «В преисподней», — важно ответит он и не хуже архиерейского проповедника расскажет все досконально, как по книге прочтет: как там черти живут, как едят, как спят, умываются и все прочее.

В церковь Хаджи Генчо ходит каждый день. По воскресеньям и большим праздникам он сидит на троне у пангала и продает свечи, а в будни поет на клиросе, потому что единственный копривштицкий певчий Никита Вапцилка в будние дни занимается красильным делом. Нужно заметить, что в болгарских церквах, несмотря на царящее в них греческое архиправославное направление, молящиеся не стоят, а сидят на так называемых тронах, представляющих собой скамью с подушкой, подлокотниками, как у кресел, и откидным сиденьем. Троны эти всегда проданы, запроданы и перепроданы богатым прихожанам, а у кого нет денег или желанья сидеть, те стоят. Пангалом называется место, где продают свечи. Такова обстановка болгарской церкви. Что касается внутренней ее организации, то весь причт состоит из одних священников: нет ни дьяконов, ни архидьяконов. Зато при каждой копривштицкой церкви имеется десяток священников. Только священник имеет право называть себя пастырем болгарского народа!