Повесть о заколдованных шакалах. Древние тамильские легенды. - [8]

— О поэт! — сказал Шива. — Отныне зовись Рубиноречивым[49].

И вот сидит царский министр среди учеников Шивы, смотрит на него, внимает голосу его молчания. От прошлого и привычного не осталось ни следа, ни тени, ни намека, ни легкого привкуса, будто сидел он здесь издревле среди учеников волшебного гуру и будто вечно дано этому длиться! Но еще протек миг, и вновь немой голос прозвучал, заполнив собою все пространство:

— Я ухожу. Ты побудешь еще немного здесь. Хорошо? — И Шива-наставник исчез.

3. О том, как Вадавуран сердцем своим искал Шиву и как Шива, явившись, пообещал доставить коней

Так Вадавуран сделался возлюбленным Шивы, так он сделался Поэтом.

В смятение пришел поэт. «Не сон ли это —

Чудесное явление его, чудесное

Его исчезновенье?…

Меня, пса жалкого, ввысь поманил он

И бросил здесь!» — так плакал Вадавуран.

«Ах, жизнь без тебя — не жизнь, а смерть,

Ах, мое тело отныне не мое — твое!

Отец, отец, отец! Скажи лишь слово —

И это тело я брошу в пропасть,

Спалю его в огне, проткну кинжалом

Отравленным!» — так плакал Вадавуран.

«Корове я подобен, от которой

Теленка увели, едва он народился.

Как жалобно мычит корова! Как же мне не

плакать,

Когда, едва явившись, ты себя увел

Прочь от меня» — так плакал Вадавуран.

Тоскуя тяжко, тяжело ступая,

Покинул храм министр.

А близ ограды, возле паланкина

Его возврата ждали воины и свита.

Но он едва взглянул на них

И бросил им сквозь зубы:

«Ступайте прочь. Я здесь останусь.

Царю скажите, что коней достал я.

Они прибудут вскоре и в количестве таком,

Что море не смогло бы поглотить их».

И воины, взойдя на колесницы,

Спеша коней погнали быстроногих,

Домчались до столицы и царю

Смиренно поклонились и сказали:

«Царь! Кони скоро будут!»

А царь в ответ не проронил ни слова.

Министр меж тем, оставшись в храме,

Все деньги, что царем были даны,

Отдал для Шивы и служителей его,

Как прежде обещал он адишайве[50].

Хватило денег на свершенье пуджи[51]

И на устройство празднества в честь Шивы,

На перестройку храма, на еду

Для тех, кто не имеет ничего —

Только любовь к Луноволосому.

Там проводил он дни, и с каждым днем

Его любовь росла — ей все труднее

Тесниться в нем, во храме, во вселенной.

Когда же месяц ади[52] наступил,

Когда созвездье Рака засияло в небе,

Царь к верному министру шлет гонца

И с ним письмо на пальмовом листе:

«Когда же будут кони? Истекает срок!»

Слуга царя, почтительно, как должно,

Он прочитал письмо. Но ведь теперь

Он стал слугою лишь тому, кто был

Началом, и Концом, и Серединой[53].

Теперь был дух его подобен полю,

Где сорняки земных его любовей

Прополоты, а семена любви к владыке

Под ливнем милости его произросли обильно[54].

Но где же взять коней?… Он возвратился в храм

И обратился к Шиве: «Господин мой!

Владыка края южного! Владыка мира!

Хозяин небожителей! Я отдал все

Тебе, твоим ученикам, рабам твоим[55] и храму,

Но где же взять коней?!»

Тогда раздался и заполнил все пространство

Владыки бестелесного могучий голос:

«В срок, мной назначенный, прибудут кони».

Министр в ликованье шлет ответ царю:

«В срок, мной назначенный, прибудут кони».

Царь выслушал гонца и загасил тревогу.

Он эти вести получил на склоне дня,

Когда закат, умерив жар дневной,

Принес прохладу.

Вот тихая луна взошла над миром.

Заснул поэт. Но лишь забылся,

Опять ему явился Шива и опять —

В кругу учеников, сидящий молча,

Ведущий молчаливую беседу…

Ни слова не сказав ему, промолвил:

«Ступай к царю. Пора. А я с конями

Прибуду вслед».

Ликующий проснулся Вадавуран

И думает: «Не только наяву,

Но и во сне его дано мне видеть!

Об этом даже боги не мечтают!»

Когда же солнце устранило тьму,

Поэт, что устранил души своей затменье,

Простился с Шивой и его рабами

И радостно пустился в путь к столице.

Вот он достиг Мадуры, во дворец вступил,

Почтительно приветствовал царя.

Царь, на поклон ответив, вопросил:

«Вы сколько взяли денег? Сколько

На них коней купили? Отвечайте!»

«Великий! — отвечал министр. — Много денег

Я взял, зато коней купил я

Столь много, что их счесть нельзя.

Они прибудут скоро, и тогда

Увидишь сам, что стоят эти кони».

Обрадовался царь и отпустил его,

А за усердье щедро одарил.

И Вадавуран удалился в храм Минакши[56] славной.

Здесь совершил он

В священном водоеме омовенье,

Склонился перед Ганешей, потом

Пред рыбоглазой Парвати склонился

И поклонился несравненной линге[57] Шивы.

Вот наконец предстал он перед Шивой.

«Рубин мой! — он сказал. — Мой господин!

Ты мною овладел, рабом презренным.

Тебе я деньги дал, и ты их взял.

Ты, значит, рабство мое принял.

Теперь скажи: как сможешь ты доставить

Коней обещанных?»

Тогда раздался и заполнил все пространства

Владыки бестелесного могучий голос:

«Кто полон истинной ко мне любви, не бойся!

Я приведу коней, что резвостью своею

Коням небесным солнца[58] не уступят!»

Покинул Вадавуран храм и видит —

У дома ждет его толпа. Там собрались

Все родичи трудолюбивые его,

Работники и преданные слуги,

Друзья и соглядатаи, а также

И тайные враги, что ждут его паденья.

Вот что они наперебой ему кричали:

«Законы Ману[59] говорят: не к чести

Для брахмана быть кшатрия слугой[60].

Но если быть судьей, так только честным!

Что скажет царь, когда он все узнает?

Нам ли учить тебя? Ты знаешь сам

Министра дхарму