Повесть о Великом мире - [119]
Некоторые воины, выстроившиеся в ряд, во дворе и перед воротами, видя это, разрезали себе животы и прыгали в пламя, некоторые падали, без разбору валились друг на друга отец и сын, старший и младший братья. Кровь текла, широко разливаясь по земле. Она разливалась словно большая река, и трупы лежали поперёк дорог грудами, как в степи. Хотя сгоревшие трупы было не различить, но когда потом стали выяснять имена, оказалось, что всего их умерло в одном месте больше восьмисот семидесяти человек.
Кроме этого, среди родственников, людей, которым оказывали милости, были разные люди — священнослужители и миряне, мужчины и женщины. Как выяснилось после опросов, количество тех, кто в потустороннем мире отблагодарил за милости, кто был в объятиях смерти, в дальних провинциях неизвестно, а в Камакура в общей сложности больше шести тысяч человек. Ах, что это был за день!
В двадцать второй день пятой луны третьего года правления под девизом Гэнко[831] процветание Хэйкэ, длившееся девять поколений, сгинуло в одночасье, а бывшее под спудом много лет благоволение судьбы к роду Гэн смогло раскрыться в одно утро.
СВИТОК ОДИННАДЦАТЫЙ
1
О ТОМ, КАК ГОДАИ-НО УЭМОН МУНЭСИГЭ УГОВАРИВАЛ САГАМИ ТАРО
Ёсисада уже усмирил Камакура, и его власть проявилась вдали и вблизи, поэтому в восточных провинциях не было среди дайме и домов влиятельных никого, кто бы связал себе руки и не преклонил перед ним колени. Среди них были даже такие, кто по много дней выказывал ему покорность и изъявлял преданность. Тем более, те, кто до сего дня пользовался милостями рода Хэй и принадлежал к враждебному лагерю. Чтобы продлить свою недостойную жизнь, они признали себя побеждёнными, доискиваясь тех, кто имеет связи, стремились окунуться в пыль от копыт тучных коней победителей, подметали землю за высокими воротами сановных, в глубине души желая искупить свою вину. Теперь они забирали из храмов родственников Хэй, которые стали священниками и законоучителями, и поливали кровью их монашеские облачения. Они выискивали повсюду и принуждали лишаться сердец чистых женщин, вдов умерших, которые не давали людям клятву второй раз, сбрили волосы на голове, изменили свой облик и стали монахинями.
— Как это просто! То, что люди, которые стремились только к тому, чтобы выполнить долг, мгновенно умерли и надолго стали подданными демона Ашура, на длительное время подверглись страданиям. Как это прискорбно! То, что люди, которые, терпя стыд, ведут жизнь низменную, быстро оказываются в трудном положении, над ними смеются множество людей.
Главные среди них Годаи-но Уэмон-но-дзё Мунэсигэ, который служил покойному господину Вступившему на Путь из Сагами, а также Сагами Таро Кунитоки, сын Вступившего на Путь из Сагами, рождённый младшей сестрой этого Годаи-но Уэмона, то есть его племянник. И он главный. Что бы ни случилось, он не двоедушен и заслуживает глубокого доверия.
— Этого Кунитоки доверяю твоему попечению. Любым способом прячь этого ребёнка, а когда увидишь, что наступил подходящий момент, помоги рассеять ненависть ко мне, — промолвил Вступивший на Путь из Сагами.
Мунэсигэ согласился с ним: «Ну, это легко!». В камакурском сражении он потерпел поражение. Дня через два-три весь род Хэй до единого человека погиб, поэтому все киотские войска стали следовать приказам рода Гэн; членов рода Хэй, укрывавшихся здесь и там, во множестве извлекали из укрытий, схваченных помещали в их владения, многих из прятавшихся казнили сразу же.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Японская культура так же своеобразна, как и природа Японии, философской эстетике которой посвящены жизнь и быт японцев. И наиболее полно восточная философия отражена в сказочных жанрах. В сборник японских сказок «Счастливая соломинка» в переводе Веры Марковой вошли и героические сказки-легенды, и полные чудес сказки о фантастических существах, и бытовые шуточные сказки, а также сказки о животных. Особое место занимает самый любимый в народе жанр – философские и сатирические сказки-притчи.
В основу этого издания положен текст гигантского компендиума «Чжоу И Чжэ Чжун» («Анализ внутреннего содержания Чжоусских перемен»), составленный в начале XVII века великим китайским ученым Ли Гуанди. В его книгу вошли толкования из огромного количества трудов всех эпох и времен, в которых китайские ученые обращались к анализу текста «Книги перемен», лежащего в самой основе цивилизационной парадигмы китайского ума. «Книга Перемен» в течение тысячелетий являлась пособием по искусству мыслить, на котором оттачивали свой ум миллионы китайских мыслителей и деятелей, принимавших участие в управлении империей.
Книга сказок и историй 1001 ночи некогда поразила европейцев не меньше, чем разноцветье восточных тканей, мерцание стали беспощадных мусульманских клинков, таинственный блеск разноцветных арабских чаш.«1001 ночь» – сборник сказок на арабском языке, объединенных тем, что их рассказывала жестокому царю Шахрияру прекрасная Шахразада. Эти сказки не имеют известных авторов, они собирались в сборники различными компиляторами на протяжении веков, причем объединялись сказки самые различные – от нравоучительных, религиозных, волшебных, где героями выступают цари и везири, до бытовых, плутовских и даже сказок, где персонажи – животные.Книга выдержала множество изданий, переводов и публикаций на различных языках мира.В настоящем издании представлен восьмитомный перевод 1929–1938 годов непосредственно с арабского, сделанный Михаилом Салье под редакцией академика И. Ю. Крачковского по калькуттскому изданию.
В сборнике «Небесная река» собраны и пересказаны в доступной форме мифы о сотворении мира, о первых японских богах и легендарных императорах. А также популярные в древней Японии легенды о сверхъестественном в стилях хёрай и кайдан, сказания и притчи. Сборник подобного содержания предлагается вниманию читателя впервые.
«Китайский эрос» представляет собой явление, редкое в мировой и беспрецедентное в отечественной литературе. В этом научно-художественном сборнике, подготовленном высококвалифицированными синологами, всесторонне освещена сексуальная теория и практика традиционного Китая. Основу книги составляют тщательно сделанные, научно прокомментированные и богато иллюстрированные переводы важнейших эротологических трактатов и классических образцов эротической прозы Срединного государства, сопровождаемые серией статей о проблемах пола, любви и секса в китайской философии, религиозной мысли, обыденном сознании, художественной литературе и изобразительном искусстве.
Ихара Сайкаку (1642–1693), начавший свой творческий путь как создатель новаторских шуточных стихотворений, был основоположником нового направления в повествовательной прозе — укиё-дзоси (книги об изменчивом мире). Буддийский термин «укиё», ранее означавший «горестный», «грешный», «быстротечный» мир, в контексте культуры этого времени становится символом самоценности земного бытия. По мнению Н. И. Конрада, слово «укиё» приобрело жизнеутверждающий и даже гедонистический оттенок: мир скорби и печали превратился для людей эпохи Сайкаку в быстротечный, но от этого тем более привлекательный мир радости и удовольствий, хозяевами которого они начали себя ощущать.Т.