Повесть о Великом мире - [117]
Нагасаки Дзиро Такасигэ сбросил с себя доспехи, облачился в полосатое лёгкое кимоно с отпечатанными на нём луной и солнцем, поверх накидки хакама с широкими рукавами надел прошитой красной нитью набрюшник без бахромы и сел верхом на знаменитого, лучшего в Канто, скакуна по кличке Токэй, в седло, украшенное рисунками, и с кисточками на попоне. Решив, что это он делает в последний раз, Такасигэ прежде всего направился к Нандзан-осё, старейшине Содзюдзи, храма Почитания долголетия, и когда попросил старейшину войти к нему, тот вышел навстречу Такасигэ, исполненный величия.
Со всех сторон бушевали сражения. Такасигэ, как был в боевом набрюшнике, вышел во двор и спросил, поприветствовав всех налево и направо:
— Какого воина называют отважным? За что?
Осё сказал в ответ;
— Такого, который продвигается только вперёд, отчаянно размахивая мечом.
Такасигэ услышал это высказывание, спросил ещё кое о чём, приблизился к коню, отъехал от ворот в сопровождении окружавших его со всех сторон ста пятидесяти всадников, отшвырнул в сторону эмблему на шлеме и спокойно направил своего коня во вражеский лагерь. Его целью было просто встретиться с Ёсисада, сразиться с ним и выявить победителя.
Это место выглядело точно так же, как то самое, где судьба рода Гэн, по-видимому, укреплялась. Замечавший это Юра Синдзаэмон, который поджидал прямо перед Ёсисада, громким голосом провозгласил:
— Похоже, что войско, которое сейчас приближается сюда, даже не поднимая знамён, принадлежит Нагасаки Дзиро. Это такой отважный воин, что, вероятно, прибыл сюда с продуманным планом. Не оставляйте в живых никого, не дайте убежать!
После этого три с лишним тысячи всадников из семи отрядов провинции Мусаси, которые удерживали переднюю линию лагеря с востока и запада, зашли в тыл противнику, оттеснили его к центру и наперебой открыли стрельбу. Такасигэ решил отойти от первоначального плана и мгновенно созвал в одно место своих сто пятьдесят всадников. Все вместе они издали боевой клич и врезались в войско из трёхсот с лишним всадников, смешали его, там появлялись, здесь исчезали и рубились, высекая искры. Они вдруг меняли свой облик, то собираясь вместе, то рассыпаясь, то перемешиваясь, то объединяясь. Кажется, вот они впереди, а они уже сзади, Думаешь, что это свой, а на самом деле это противник. Разделившись на десять сторон[822], нападавшие сделались всё равно, что десять тысяч солдат, поэтому воины Ёсисада не могли определить, где находятся воины Такасигэ, и многие стреляли в своих.
Увидев это, Нагахама Рокуро скомандовал:
— Это ненормально, стрелять в своих! Мы видим, что никто из противников не носит эмблемы на шлемах. Если они смешиваются с нами, находите их по этому признаку, бейтесь с ними и стреляйте!
Тогда воины из провинций Кии, Синано, Мусаси и Сагами встали в ряд, вступали в яростную схватку и падали. Одни забирали головы противников, у других забирали головы противники. Сор и пыль коснулись неба, пот и кровь пропитали землю. Казалось, это зрелище не уступало тем случаям, когда Сян-ван подчинил себе трёх ханьских полководцев, а Ло Ян вернул на место солнце и продолжал сражаться[823].
Тем не менее, Нагасаки Дзиро убит пока не был. Он сражался вместе с вассалами, которых осталось только восемь всадников, всё ещё желая сразиться с Ёсисада и оттесняя приближающихся противников. Пока они продвигались, то заметили, что в другом направлении кружили братья Ёсисада, а к ним направил своего коня и приближался к ним с желанием сразиться Ёкояма-но Таро Сигэдзанэ, житель провинции Мусаси.
Нагасаки был противником достойным и скакал, намереваясь сразиться но когда взглянул, — перед ним Ёкояма-но Таро Сигэдзанэ. Решив, что это недостойный его противник, Нагасаки ухватил его левой рукой и разрубил ему шлем от макушки до висячих пластин, так что Сигэдзанэ развалился надвое и умер. Получив удар мечом, его конь осел назад, ноги его подломились, и он рухнул на землю.
Житель той же провинции Сё-но Сабуро Тамэхиса, увидев это, понял, что противник здесь достойный, и решил напасть на него следующим. Раскинув руки, он поскакал галопом. Увидев всадника издалека, Нагасаки расхохотался:
— Если на меня должны нападать люди из этого отряда, отчего мне не должен был нравиться Ёкояма? Сейчас я покажу способ, которым убивают недостойного меня противника!
Потом схватил Тамэхиса за выступы в доспехах, поднял его в воздух и с лёгкостью отшвырнул на расстояние в пять длин лука[824]. Мелкими камешками, которые от этого человека угодили в двух воинов, те были сбиты с коней, истекли кровью и испустили дух.
Такасигэ думал, что теперь-то уж противнику стало ясно, каков он, придержал коня и громким голосом возгласил своё имя:
