Повесть о славных делах Волли Крууса и его верных друзей - [44]
Глава двадцать пятая, в которой Метсайыги начинает бунт
Вода в Метсайыги все прибывала.
Еще недавно она едва покрывала дно водослива, уходила сквозь щели в полу и струилась между камнями, чтобы убежать дальше, вернуться к речке. Но сейчас тут мчался шумный поток.
За водосливом строители прорыли осенью только канаву, с расчетом на то, что весной сама Метсайыги промоет здесь такое русло, какое ей понадобится. Эта пора настала: струи набрасывались на стены канавы, слизывали глину, размывали ее.
Вальтера Пихлакаса это радовало. Но больше радоваться было нечему.
Как нужно собирать, монтировать оборудование, ясно было и самому Пихлакасу, да и таким ребятам, как Андрес или Юри Куузик. Пока на стройку каждый вечер заходил тракторист Мёльдер, дело шло весело. Но теперь, когда дядя Аугуст уже несколько дней не появлялся, вдруг оказалось, что «знать» — это еще недостаточно. Нужно «уметь». Каждую минуту то у Андреса, то у Айме возникали вопросы, сами по себе очень простые: хорошо ли закручена гайка? Верно ли подогнан подшипник? Как сшивать приводной ремень? Но физик Пихлакас никогда в жизни не подгонял подшипников и не сшивал ремней. Теперь он очень жалел об этом.
Кроме того, его беспокоила вода, которая продолжала подниматься.
— Слушайте, Эви, дело-то плохо! — в конце концов сказал он пионервожатой. — Вода слишком медленно размывает новое русло за водосливом. Если снег будет таять еще дружней…
— Не пойдет же вода через плотину! — пожала плечами Эви.
— Это было бы катастрофой. Но я о другом: плотина у нас закончена зимой. В верхней части попадается мерзлый грунт, глыбы. Если вода просочится между такими кусками, она может все размыть. А у нас в здании уже турбина, генератор…
— Что же, обратно их вытаскивать?
— Ничуть! Нужно бороться. Придется помочь воде размывать берега за водосливом ломами, лопатами, баграми…
Сразу же, вечером, совет пионерской стройки решал, как быть.
— Мы готовы к борьбе, — спокойно сказал Андрес.
И, хотя эти слова были чересчур торжественны, никто не стал зубоскалить. Это не было пустой фразой: на самом деле к борьбе с водой пионеры были готовы.
Очень быстро Калью выстрогал рейку. Девочки нанесли на нее деления, и рейку поставили перед плотиной, чтобы точно знать, как ведет себя река.
Вода прибывала.
Незаконченная плотина и водослив теперь казались особенно слабыми и хрупкими. И, чтобы защитить их, отстоять от натиска бунтующей Метсайыги, ребята вышли на борьбу.
Вот это дело оказалось Волли по нраву! Ух и здорово же: глина в берегах подмыта, нависла над водой. Стукнешь ее багром раз, другой — так и валится! И вода сразу уносит каждый комочек, каждую лопату глины. А один раз Волли почувствовал себя настоящим богатырем: вместе с Харри они зацепили баграми целую гору глины. Громадина ка-ак бухнула в воду! Только брызги во все стороны полетели!
Словом, сначала все это было очень весело…
Но к вечеру все устали. Стало холодно, мерзли промоченные ноги. Надвигалась ночь. Директор Юхан Каэр сказал:
— Мы не имеем права дольше задерживать школьников.
— Мы не имеем права допустить катастрофу, — сказала Эви.
— Нужно отпустить детей, а самим остаться дежурить, — предложил Вальтер Пихлакас.
— Отлично! — решил директор. — На всякий случай есть ребята в интернате. Если что-нибудь случится, придется вызвать.
Директор громко объявил о своем решении. Еще он сказал, что домашних уроков на завтра можно не делать.
— Мы тоже останемся на ночь, — заявил Андрес. Он говорил «мы», потому что знал, что согласен остаться не только он, но и другие.
— Нет, — твердо сказал директор. — Берегите силы. Кто знает, что еще будет завтра… По домам!
Это был приказ, и все понимали, что ему нужно беспрекословно повиноваться: вода объявила войну гидростанции, а на войне должна быть военная дисциплина.
На плотине остались все учителя и учительницы Метсакюлаской школы, кроме Эммы Рястас. Они разожгли костер так, чтобы свет его падал на низовую часть плотины и на лоток — прорыва воды нельзя было допустить.
Эви с факелом в руке бегала смотреть на рейку. Шумела река, от костра и от факела ложились прыгающие, причудливые тени, и все это было необычно, как во сне.
Около полуночи на плотину пришли Эмма Рястас и школьная уборщица. Они принесли большой чайник с уже заваренным чаем, стаканы и корзину бутербродов. Это опять показалось Эви сном — Эмма Рястас на плотине, ночью?..
— Из окон хутора Вийу Ныгес виден костер, — объяснила Эмма. — Я знала, что все вы здесь. Я не могла вынести шипения старой Вийу. Ушла в свою комнату. А когда она легла спать…
— Вы боитесь ее? — удивленно спросила Эви. — Почему?
— Да, боюсь, — сказала Эмма. И вдруг улыбнулась: — А правда, с какой стати мне бояться ее? Как дико!..
— Эмма, переезжайте ко мне! Будем жить вместе!
— Спасибо, Эви. Не трудно ли вам будет со мной?.. Почему вы предлагаете мне помощь?
— А разве она вам не нужна? — вопросом на вопрос ответила Эви.
Дольше им разговаривать не пришлось.
— Товарищи, сюда! — закричал издали Вальтер Пихлакас, — Вода!
Вода просочилась вдоль стенок лотка. Коварный ручеек прокрался сквозь плотину — темный, мутный, опасный.
