Повесть о партизане Громове - [39]

— Эй, гады, разрешите несколько слов сказать?

— Говори!.. — донеслось из белогвардейской цепи.

Киря набрал воздуха в лёгкие — и голос его по-мальчишески громко прозвенел:

— Все вы негодяи и сволочи, раз идёте против трудящихся. А партизан вам не победить. И я вас не боюсь…

— Хватит ораторствовать. Сдавайся! — прокричали белогвардейцы.

Киря высоко вскинул голову и запел:

Вы жертвою пали в борьбе роковой,

В любви беззаветной к народу…

Ещё эхо не потушило последние слова похоронного марша, как Киря медленно поднял наган и послал в себя пулю, последнюю пулю.

* * *

Выступать пришлось раньше, чем было задумано Громовым. Не закончилась ещё необходимая подготовка, но обстоятельства потребовали немедленного выступления.

Окрепший партизанский отряд Ефима Мамонтова 7 июля совершил налёт на село Вознесенское, перебил колчаковскую милицию и конфисковал товары и деньги у купцов, съехавшихся на летнюю ярмарку. Против партизан Мамонтова были брошены отряды белогвардейцев из ближних сёл. Положение складывалось тяжёлое. И тогда Ефим Мефодьевич послал к Громову гонца.

— Беляки, гром их расшиби, наш отряд со всех сторон обложили, — сообщил гонец. — Ефим Мефодьевич просил помощи. Велел напомнить об обещании выручать при нужде друг друга.

— Обещание помню. Поможем, — заметил Громов. — Так ему и передай.

Игнат Владимирович долго думал, как поддержать отряд Мамонтова. Если двинуться на Вознесенское — далеко, да и партизан не так уж много, чтобы открыто вступать в бой с карателями. А не лучше ли напасть на ближнее село, завязать бой с милицией, и это, пожалуй, вынудит белых оттянуть часть сил от Мамонтова и бросить против него, Громова. Обязательно бросят! Покончить с обоими партизанскими отрядами сразу — заманчиво!.. И Игнат Владимирович решил напасть, на Баево.

Баево — богатое село, старая кулундинская волость, в нём поэтому и сосредоточены большие силы милиции и карателей. Жалоб на их бесчинства от крестьян было немало. Вот и надо сразу двух зайцев убить отплатить за издевательства над жителями и помочь Мамонтову.

Громов взял с собой тридцать партизан и выехал в Баево. Только-только начинался рассвет, как отряд влетел в ещё дремавшее село и окружил штаб белогвардейцев. Помещался он недалеко от земского управления в двухэтажном доме с парадным выходом на площадь. Партизаны заняли позиции против окон, а Громов с Сухановым подошли к двери. Игнат Владимирович постучал, но никто не откликнулся, и тогда он гулко забил каблуком сапога в потрескавшиеся доски. Проскрипели торопливые шаги по лестнице — кто-то сбежал со второго этажа.

— Кого надо? — донеслось из-за двери.

— Штаб здесь? — спросил Громов.

— Тут.

Игнат Владимирович придвинулся к окну рядом с парадным крыльцом и выстрелил в белогвардейца. Белогвардеец испуганно отскочил в сторону, прижался к стене, а затем бросился бежать вверх по лестнице. Через минуту из окон второго этажа открылась беспорядочная пальба.

— Кидай гранаты! — вполголоса приказал Громов Суханову.

Два взрыва потрясли помещение штаба. Со звоном вылетели стёкла из окон, осыпав осколками партизан. Среди колчаковцев начался переполох — одни прыгали в окна, и их брали на мушку, другие, давя друг друга, скатывались со второго этажа и скрывались в подвале. Партизанский пост, оставленный у земской управы, в это время расправлялся с белыми, спешившими на помощь осаждённым.

Вскоре установилась тишина. Громов снова забарабанил кулаком в дверь.

— Открывай!..

После долгой паузы послышалось:

— Кто там?

— А ты кто?

— Я начальник отряда его превосходительства адмирала Колчака.

— А я командир крестьянского партизанского отряда..

Громов перегнулся через перила к окну и увидел скуластого, с перекошенным от страха и злобы лицом, офицера. Выстрелили почти одновременно. Пуля, пущенная карателем, лишь оцарапала руку Громова, офицер же безжизненно рухнул на пол.

К Громову подскочило несколько партизан.

— Лезь в окно, открывай дверь! — предложил Игнат Владимирович молодому чубатому парню из села Ярки.

Парень поёжился, трусливо втянул голову в плечи.

— Как же это… Ведь и убить могут.

— А ты что в отряд пришёл врага бить или в бирюльки играть? — рассердился Громов. — Лезь!..

Партизан в нерешительности затоптался на месте.

— Давай я, товарищ Громов, — проговорил Проня Поставнев и недружелюбно бросил парню: — А ну, отойди!..

— Отставить! — приказал Громов Поставневу. — Пусть сам привыкает. Что это за партизан, который беляков боится. Лезь! — подтолкнул он парня. Тот побледнел, перекрестил лоб и торопливо прыгнул в окно. Не услышав ожидаемых выстрелов, партизан осмелел, откинул засов и распахнул дверь.

— Пожалуйте! — На лице его появилась улыбка.

Партизаны ввалились в штаб. Ни на первом, ни на втором этаже никого из живых колчаковцев не оказалось: они, укрываясь от гранатных осколков, забились в подвал.

Михаил Титов открыл западню и крикнул:

— А ну, белая сволочь, вылазь, не то гранатами захлещем!

В ответ раздались выстрелы. Партизаны тоже забили из винтовок в тёмную глазницу подвала.

— Беречь патроны! — скомандовал Громов. Стрельба со стороны партизан прекратилась.

— Сдавайтесь, не то за вашу жизнь не ручаемся! — прокричал белогвардейцам Игнат Владимирович.