Повелитель воронов - [86]

Мысли кружились, пока он чистил трубку и раздевался. Огонь в очаге горел низко, и он подбросил углей в попытке согреть остывающую комнату. Бердисан из хеленесийских хроник не был героем, лишь человеком, одержимым жаждой власти, который увидел возможность достичь её любой ценой. Бердихан из рода курманов отправился на север не для того, чтобы помочь кролям-магам, а чтобы забрать силы Амонсы себе. Он привёз с собой одну из своих жён, дарительницу жизни и жертву своей всепоглощающей жадности. Он потерпел неудачу в попытке одновременно контролировать бога и убить королей. Амонса был уничтожен.

Шилхара сосредоточился на последнем. Действия Бердихана, какими бы своекорыстными они ни были, ключ к триумфу королей. Могущественный маг, ставший ещё сильнее благодаря жертве бидэ цзиана, держал Амонсу в плену достаточно долго, чтобы короли смогли его уничтожить. Когда-то эта стратегия сработала. Она может победить снова. Но будет ли цена прежней?

Голый и замёрзший, он опустился на корточки рядом с Мартисой, восхищаясь тем, как её обычно бледные щёки порозовели от жара очага. Когда-то он видел её такой невзрачной. Но не теперь. В красных тенях, отбрасываемых низким пламенем, она стала для него прекрасней всего в мире.

Воспоминание о её голосе, когда она увела его с порога смерти в Ивехвенне, эхом отозвалось в сознании.

«Останься со мной».

Эта мольба взывала к какой-то внутренней нужде, обещанием вкусить нечто, чего он никогда прежде не испытывал. Она вытащила его из бездны, приманив своей любовью. А теперь его манило отплатить ей предательством.

Он приподнял прядь её мягких волос, позволив им просеяться между пальцами каскадом красновато-коричневых волн.

— Ты должна была позволить мне умереть.

Глава 18

С первыми лучами солнца, позолотившими верхушки апельсиновых деревьев, Мартиса тихо поднялась одеться. Всё ещё согретая теплом Шилхары она резко втянула прохладный воздух, который внезапно коснулся обнажённой кожи. Одеяла зашуршали, когда она провела ногой вдоль его бедра и сползла с кровати. Движение заставило её поморщиться. Прошлой ночью у Шилхары проснулся ненасытный аппетит. Он не причинил ей боли, но грубые ласки напоминали о себе синяками на бёдрах и ломотой в мышцах.

Она оглядела его силуэт под одеялом. Он лежал на животе, лицо частично скрыто сгибом руки. Ещё слишком темно, чтобы разглядеть черты. Она представила, как он хмурится даже во сне. С тех пор как они вернулись из деревни курманов, Шилхара превратился в котёл тихо бурлящих эмоций, которые высвобождались только в темноте, когда она лежала под ним.

Измученный ночью любовных ласк, он притянул её к себе и быстро заснул. Его сон не был мирным. Жестокие кошмары заставляли мага метаться по постели, и дважды Мартиса едва избежала удара, когда он набросился на неё, сражаясь с каким-то невидимым демоном. Она подумала, не уйти ли в свою комнату, где она смогла бы поспать, не подвергаясь угрозе получить синяк под глаз, но отказалась от этой мысли. Какие бы мрачные думы ни преследовали Повелителя воронов в его ночных кошмарах, она не бросит его одного.

Наконец он успокоился. Тишину время от времени нарушало лишь бормотание проклятий и негромкий храп. Мартиса облегчённо выдохнула и прижалась к Шилхаре. Сон дался ей нелегко. Она размышляла о его беспокойстве, едва заметных переменах в поведении с тех пор, как они вернулись в Нейт.

Первую перемену она заметила в утро, когда они упаковали вещи и попрощались с курманами. Она не спросила, о чём он говорил с сарсином, а Шилхара промолчал. Это молчание длилось почти всю дорогу до Нейта. Даже пребывая в прекрасном расположении духа, Повелитель воронов никогда не отличался весёлым нравом, теперь же он стал ещё более замкнутым. Не считая моментов, когда он объявил об обеде или проинструктировал, как лучше всего разбить лагерь, Шилхара держался отстранённо, едва замечая её присутствие.

Мартиса привыкла, что её игнорируют. Но только не он. Его действия могли причинить боль, если бы он постоянно не прикасался к ней на обратном пути. Она ехала впереди, и он крепко сжимал её, пока вёл Комарика домой. В ту единственную ночь, которую они провели на открытой равнине, он нёс вахту, пока она спала. Проснувшись, Мартиса обнаружила, что он проводит большим и указательным пальцами по её косе, словно по ниточке чёток.

Следующим днём они вернулись в Нейт, но Шилхара оставался молчаливым и рассеянным. Даже страстно овладевая ею ночью, он почти ничего не сказал, хотя взирал на неё тёмными глазами с полыхающим внутри пламенем. Теперь он спал, не замечая её движений. По крайней мере, она так думала.

— Тебе не нужно ходить на цыпочках. Я не сплю.

Платье выскользнуло из пальцев Мартисы при звуке его голоса. Она наклонилась поднять его, и снова поморщилась.

— Прости. Я старалась не шуметь.

— Я сделал тебе больно.

Она помолчала. Неужели он заметил, как она вздрогнула в темноте? Какое у него острое зрение. Он уверенно расхаживал по неосвещённым коридорам Нейта, но она думала, что это не более чем естественная грация в сочетании с знанием собственных владений. Но его проницательные чёрные глаза почти ничего не упускали.