Повелитель воронов - [51]

Дразнящие ароматы жареной баранины и свинины, смешанные с дрожжевым запахом хлеба, дразнили ноздри Мартисы. Её желудок заурчал, и ему вторил желудок Гарна.

— Я умираю с голоду. — Она оглядела длинные ряды столов, ища высокого неприступного мужчину в алом одеянии. — Надеюсь, господин не заставит нас ждать до вечера.

Оглядев толпу, Гарн указал на столик возле края. Его безошибочный и непочтительный жест «ослиная задница» дал понять, что он заметил Шилхару. Мартиса рассмеялась и подтолкнула его к прилавкам с едой.

— Пожалуйста, принеси нам поесть, а то я уже готова вгрызться зубами в стол. — Он заколебался, и она успокоила его: — Со мной всё будет в порядке. Общая площадь безопаснее, чем сам рынок. Здесь даже гуляют семьи с маленькими детьми.

Гарн оглядел толпу зорким оком и в конце концов кивнул. Мартиса проводила его взглядом, когда он направился к прилавку, где продавали цыплят и баранину на вертеле.

Сама Мартиса двинулась в сторону безошибочного алого одеяния, пробираясь сквозь трапезничающую и пьющую толпу. Увиденное заставило воздух замёрзнуть в её лёгких. Метнувшись за спину крупного мужчины, который изо всех сил старался уговорить молоденькую служанку таверны распустить завязки корсажа, Мартиса спряталась в его тени и взмолилась, дабы сидящие за столом и Шилхара не заметили её.

Чародей сидел по одну сторону стола, очищая яблоко кинжалом из сапога. Напротив него устроился Балиан с приятелем, тот пил из пивной кружки и хрипло смеялся над рассказом спутника.

Мартиса проворчала себе под нос:

— Повезло как покойнице.

Ей всё равно, даже если Балиан будет оскорблять её в лицо. Она не возражала, если он сделает это в присутствии Шилхары. Помимо унижения от того, что прежний любовник напичкает уши мага подробностями её многочисленных изъянов, он мог разоблачить ложь Камбрии, что она его воспитанница. Мартиса понимала, что Шилхара не поверил ни единому слову верховного епископу. Никто не обвинял чародея в излишней доверчивости, но пока он не поймает её на лжи или не узнает правду от кого-то другого, Мартиса намеревалась упрямо цепляться за свою легенду.

Она обошла влюблённую парочку и проскользнула мимо группы женщин, пока не нашла угловую скамейку вне поля зрения своего учителя, но стоявшую достаточно близко, чтобы подслушать разговор.

Матери часто предупреждают детей не задерживаться у дверей или окон, ибо услышанное может им сильно не понравится. Эта мудрость тяжело легла на сердце Мартисы, когда она уловила середину разговора.

Балиан залпом допил вино, вытирая капельки с уголка рта.

— Невзрачная моль, и до жути стеснительная, пока не затащишь её на конюшню или тюфяк. Она могла высосать мужчину досуха языком да так, что узришь небеса. И была готова трахаться ночи напролёт. И тело у неё было что надо. Если бы я не увидел девственную кровь на члене в первый раз, то подумал бы, что она шлюха Конклава.

Мартиса на мгновение закрыла глаза, надеясь, что её не стошнит. Она уже давно отказалась от иллюзии, что Балиан заботился о ней. Но услышать, как он растаптывает её гордость перед своим другом и на глазах у Шилхары — унижая, низводит до простой сучки в разгар течки, — было невыносимо.

Шилхара молча оседлал скамью, повернувшись боком к своим товарищам по столу. Сосредоточенный, как проситель во время молитвы, он чистил яблоко, пока длинная спираль кожуры не упала на землю. Суровое лицо не выдавало никаких мыслей.

Спутник Балиана наполнил кружки из ближайшего кувшина.

— Многие женщины могут трахаться как ласки, приятель. Красивые женщины. А у тебя есть лицо, созданное соблазнять их.

Балиан раздулся от комплимента, напомнив Мартисе лягушку-быка в брачный период.

— Верно, но у них нет её голоса. Мой член наливался от одного её слова. А когда она стонала... — его глаза закатились в экстазе, — О боги, я чуть ли не кончал каждый раз.

К горлу подступила жёлчь. Приятель Балиана что-то ответил, но слишком тихо, и она не расслышала. В то время, как бывший любовник, напротив, громко высказал своё мнение:

— Просто трахай их в темноте, приятель. Можешь представить любое лицо, какое захочешь, пока это делаешь.

Мартиса молилась, чтоб отсутствие реакции Шилхары означало, что он не понял, кого оскорблял Балиан. Она в этом сомневалась. Балиан воспевал её голос и, насколько ей известно, упомянул её имя ранее. Шилхара не дурак.

Маг сжал яблоко. Разрезал его на ломтики и положил их на стол. Вытер нож о штаны, повернулся и с быстротой атакующей змеи вонзил смертоносный кончик в тыльную сторону ладони её бывшего любовника, лежащую на столе.

Потрясённый вопль боли пронёсся по общей площади, прервав все разговоры. Балиан вскочил на ноги и снова заревел, когда движение потянуло руку. Он уставился на окровавленную ладонь, а затем на Шилхару безумным взором.

— Яйца Берсена! Ты, тупой ублюдок!

Шилхара тоже поднялся, схватил Балиана за запястье и с безжалостной ловкостью выдернул нож. Ещё один мучительный вопль разорвал воздух. Шилхара провёл окровавленным лезвием по рукаву рубашки ошеломлённого прохожего.

— Прости, — произнёс он своим спокойным скрипучим голосом. — Я не заметил твоей ладони.