Повелитель сорок - [58]

Крэйн провел кончиком языка по шее Стивена и прикусил мочку уха.

– Скажи мне, чего ты хочешь. Что именно ты хочешь, чтобы я сделал. Позволь дать тебе то, что ты заслуживаешь.

Стивен прерывисто вздохнул и посмотрел на Крэйна прямым, решительным взглядом.

– Возьми меня. Прямо сейчас. Заставь меня умолять.

«О милостивый Боже». Крэйн прекрасно понимал, что их со Стивеном вкусы совпадали, но эта открытая капитуляция все равно ударилась волной удовольствия прямо в пах.

– Как пожелаешь, – хрипло отозвался он, оторвал Стивена от стены и вместе с ним практически рухнул на поверхность стола, где маг лежал на спине за день до этого. – Дьявол! Мне нужна…

Рука Стивена дотянулась до члена Крэйна, и внезапно граф почувствовал скользкую влагу.

– Готово.

– Скользкий маленький маг. – Крэйн толкнулся в распростертого перед ним Стивена. Его пальцы, словно когти, вцепились в спину графа, их прикосновения обжигали все сильнее, по мере того как тот жесткими движениями погружался все глубже. Он надавил на плечи Стивена, удерживая его, чтобы довести мага до исступления, и Стивен извивался, дергался, на последнем дыхании выкрикивая слова мольбы, пока Крэйн овладевал им с намеренной грубостью, подталкиваемый шипящими, искрящимися руками, которые выдавали удовольствие Стивена и требовали большего.

Крэйн погружался глубоко, почти безжалостно, и когда он довел мага до состояния полного подчинения и беспомощных всхлипов, он отпрянул, практически вышел, затем приподнял бедра Стивена и вонзился в него под новым углом, заставляя мага хватать ртом воздух.

– Пожалуйста. Прошу. О боже, я не могу…

– Ты будешь моим всякий раз, когда я этого захочу. – Крэйн приподнял Стивена со стола, когда в очередной раз погрузился в него резким движением. – Так ведь?

– Да, милорд, – прошептал Стивен.

Крэйн стиснул зубы, сдерживая волну оргазма, накатившую в ответ на произнесенные слова и все, что они подразумевали, чувствуя, как ладони Стивена вспыхивают от удовольствия, словно пламенный дождь, танцующий на коже.

– Повтори. Умоляй меня трахнуть тебя.

– О боже, не заставляй меня…

– Произнеси это. – Крэйн вошел в него так жестко и глубоко, как только мог.

Стивен отчаянно вскрикнул:

– Прошу, милорд, пожалуйста, трахните меня, милорд, сильнее, трахните меня…

Мольба превратилась в крик, когда он задергался в исступлении, а Крэйн почувствовал, как горячая влага брызнула ему на живот, руки Стивена судорожно сжали бедра графа, послав волну силы, от которой Крэйн неожиданно, неконтролируемо перешел за грань собственного наслаждения, со стоном изливаясь в Стивена.

Крэйн позволил магу плюхнуться обратно на стол и сам тяжело опустился на него. На мгновение их хриплое, судорожное дыхание смешалось.

– Боже, – наконец выдохнул Крэйн. – Для тихони трахаешься ты довольно распутно.

Стивен ничего не ответил. Он оставался неподвижен достаточно долго, чтобы заставить Крэйна задуматься, не сожалеет ли маг о том, что только что произошло. Потом он внезапно судорожно вздрогнул, и все его тело будто застыло.

– Стивен?

Крэйн приподнялся на руках, отстраняясь как можно осторожнее. Стивен не реагировал. Его широко распахнутые глаза были пусты.

– Стивен!

Его зрачки ужасающе расширились, затмив золотистые радужки, затем так же быстро вернулись к нормальному состоянию. Он моргнул и сфокусировал взгляд на лице Крэйна.

– Люсьен.

– Что это? – резко спросил он. – Что не так?

– Ничего. Ничего. Я… – Он замолчал на полуслове, уставившись на грудь Крэйна.

Озадаченный, взволнованный Крэйн тоже посмотрел вниз и увидел…

– Дьявол! Что за чертовщина?

Его татуировки двигались. Птицы прыгали, разворачивались, расправляли крылья и порхали по его коже, двумерные, но живые.

Стивен громко рассмеялся, у него был потрясающий смех. Он прижал ладони к груди Крэйна и издал ликующий возглас, когда сорока перебежала на его пальцы, вспорхнула вверх по руке и начала исследовать его грудь своим чернильным клювом.

– У меня ушли годы на эти рисунки, – брякнул Крэйн. – Я хочу вернуть их обратно. Боже правый, посмотри на стены.

Стивен повернул голову. Сороки, вырезанные на поверхности деревянных панелей, двигались, клевались и прыгали. Одна из них пролетела вдоль фриза[37], оставляя за собой шквал деревянных перьев.

– Держу пари, это происходит по всему дому, – просияв, сказал Стивен. – Я хочу посмотреть на фарфоровые фигурки твоей двоюродной бабушки Люси. И на гобелен!

Крэйн тоже засмеялся, пораженно наблюдая, как вокруг них порхают сороки. Две его татуировки теперь прыгали по узкой груди Стивена, впиваясь клювами в застарелый шрам от ожога.

– Что происходит? Почему они ожили?

– Думаю, теперь мы с тобой и есть Повелитель сорок, – предположил Стивен. – Ты и я. Ты во мне. Твоя кровь, моя сила и кольцо, все вместе. Так хочет Пайпер, разве ты не чувствуешь? В доме стало тепло. Он ожил.

Стивен тоже выглядел ожившим и будто стал моложе, сбросив нервное напряжение, которое так долго его преследовало. Он был счастлив и буквально светился от наслаждения, а Крэйн любовался им, не представляя, как он мог когда-либо считать его скучным и неприметным.

– Ты поражаешь меня, – признался он. – Беспрестанно и самым чудесным образом. Так будет происходить каждый раз, когда мы будем вместе?