Поведение — двойка - [31]

А ведь фрау Линден как раз собиралась получше узнать этого мальчика, поговорить с ним по-дружески. Но как же она могла теперь это сделать? Ведь если бы она отвела Андреаса в сторону и начала с ним беседовать, она оказала бы ему особое предпочтение перед всеми ребятами. А разве она могла оказывать предпочтение мальчику, который так гадко обошелся с Карин Кайзер?

Фрау Линден отозвала учителя рисования в коридор и сказала ему:

— Может быть, у него была какая-нибудь причина так обидеть Карин? Всё ли мы знаем об этом мальчике?

— Никакой причины у него не было, — ответил учитель, — наоборот, у него сильно болела нога, а Карин Кайзер хотела его утешить. Я наблюдал за ними очень внимательно, потому что вообще не выпускал из виду Гопе.

— А Райнер Шнек? Он в самом деле ни в чем не виноват?

— Вот этого я не знаю. Это вообще нам никогда не удастся выяснить — бросил ли он «коня» нарочно или нечаянно уронил. Скорей всего, виноват сам Гопе. Я видел, как они перед уроком колошматили друг друга. Это, конечно, случается, но ведь все имеет свои пределы!.. Честное слово, этот Гопе оторвал бы ему уши, если бы я не вмешался!

— Вечно одно и то же! — вздохнула фрау Линден. — К чему все благие намерения, когда он сам ведет себя так ужасно.

— Поговорите с отцом, — сказал учитель рисования. — Да, когда этот Гопе стоит перед вами с расшнурованными тапками и наглым выражением лица, — ну, знаете… Ему явно не хватает внешней собранности. А там, где нет внешней собранности, нет и внутренней. Это необходимо сказать его отцу.

Фрау Линден кивнула и поблагодарила учителя рисования.

На второй перемене в школу пришел отец Андреаса.

Разговор с фрау Линден происходил в коридоре. Переменка продолжалась всего десять минут, и ребята даже не выходили из класса. Дверь в коридор была открыта, и через нее фрау Линден наблюдала за учениками.

Фрау Линден начала разговор очень серьезно. Она глядела на отца Андреаса и удивлялась, насколько сын похож на отца. Она даже задалась вопросом, был ли отец Андреаса, когда он еще ходил в школу, таким же разгильдяем, как Андреас.

— Тогда, в марте, мы говорили, что Андреас совершает проступки не со зла, — сказала она. — Мне придется привести случай, который произошел сегодня на уроке физкультуры. Из него я вынуждена заключить, что Андреас может поступить плохо именно со зла. И что класс от него отвернулся.

Фрау Линден рассказала о случившемся. Затем она перешла к этим безобразным каракулям в дневнике Андреаса — все учителя просто возмущены! Описав поведение Андреаса в классе, фрау Линден заключила:

— У него беспорядок не только в дневнике. Он и выглядит всегда неряшливо. Ботинки расшнурованы, в школу является без пособий…

Учительница долго жаловалась на Андреаса.

Ребята, следившие за их разговором из класса, заметили, что победа осталась за фрау Линден. Учительница говорила и говорила, а отец Андреаса молчал. То один, то другой ученик выбегал из класса в коридор и проходил мимо них. Постоянное хождение взад и вперед — ребята из других классов тоже то и дело бегали туда и обратно, — шум, выкрики, хлопанье дверей, беготня… Некоторые слова и фразы фрау Линден было даже трудно расслышать.

Отцу Андреаса было жалко учительницу — ей приходилось стоять в коридоре и в таком шуме вести разговор о его невоспитанном сыне. Вид у нее был усталый, она изо всех сил старалась не раздражаться и быть приветливой, когда ребята перебивали их разговор вопросами… Какие все милые, воспитанные дети, как скромно они поднимают руку и как вежливо спрашивают:

— Фрау Линден, можно выйти?

Отец Андреаса всё ждал подходящего случая, чтобы задать вопрос, который казался ему таким важным: «Почему Андреас не может вести себя как все?» Но подходящего случая не представлялось. Фрау Линден говорила о нечищеных ботинках.

— Дисциплина начинается с мелочей, — говорила она. — Если мы добьемся, чтобы Андреас ежедневно чистил ботинки, то тем самым положим фундамент и для дальнейших успехов.

Отец Андреаса не видел прямой связи между нечищеными ботинками и всеми бедами и промахами Андреаса, и все-таки он кивнул головой в знак согласия.

В заключение своей речи фрау Линден сказала:

— Мне не остается ничего другого, как вынести Андреасу общественное порицание. Надеюсь, это послужит к его исправлению.

— Я тоже надеюсь, — сказал отец Андреаса и вытер лоб рукой. Он пообещал повлиять на Андреаса и как следует намылить ему шею. Пожав руку учительнице, он пошел домой.

XI. На сцене

На небе была всего одна тучка. Она дошла до самого зенита и стала разворачиваться и разворачиваться, пока не превратилась в огромного белого льва. Но гроза так и не разразилась.

Ребята постарше, у которых еще не кончились уроки, стояли на школьном дворе и, изнывая от жары, обменивались впечатлениями.

— А неплохо бы сейчас лимонаду!

— Ишь чего захотел! Небось в магазине ни одной бутылки не осталось!

Андреас, хромая, добрался до ворот и вышел на Обезьянью лужайку. В портфеле его лежал дневник, а в дневнике красовалась такая запись, какой еще никогда не было ни у кого во всем классе. И еще две четверки — одна по арифметике, а другая за контрольную по грамматике. Пятерка по чтению так и осталась незанесенной, потому что он забыл дома тот листочек, на котором фрау Линден ее записала, когда он забыл дневник. Этот листочек он оставил в «Сказках братьев Гримм» вместо закладки. В сказке «Братец и сестрица».