Поведение — двойка - [16]
Ему хотелось отвлечься и освободить голову для новых идей. Поехать с Андреасом на велосипеде через Ромерберг и дальше — в глубь леса. Он надеялся на своего сына. У Андреаса был такой взгляд, словно он смотрит далеко вперед. На этот-то взгляд и на красоту огромного леса и возлагал надежды отец Андреаса. Здесь он хотел почерпнуть силы.
Он вернулся домой часа в три дня. Открыл ключом дверь и удивился — Андреас не выбежал ему навстречу. Для Андреаса всегда было праздником, если отец раньше времени возвращался с работы. Он всегда выражал по этому поводу бурную радость. Но сегодня Андреас вышел из кухни тихий, растерянно поздоровался с отцом и сказал:
— Ты уже пришел?
Отец вгляделся в лицо Андреаса. Он заметил высохшие ручьи слез на его щеках. И в глазах Андреаса стояли слезы.
— Ага! У тебя, значит, был черный понедельник. Что же опять случилось?
— Как это — «черный понедельник»?
— А это когда красными чернилами напишут что-нибудь в белом дневнике, и от этого перед глазами пойдут зеленые круги. И тебя выдерут до синих синяков. Жаль, я тебя еще никогда не драл!
Теперь слезы градом покатились из глаз Андреаса. Отцу ничего не оставалось, как утешить ревущего сына. Эх, самого бы его кто-нибудь утешил!.. Он прижал к себе Андреаса и спросил:
— Ну?
— Замечание… — всхлипнул Андреас.
— Давай его сюда!
Отец сел за кухонный стол. Андреас положил перед ним дневник и с ревом принялся объяснять, что он ничего не делал…
— Я только сказал, что воздух тяжелый, а это ты сам мне сказал…
Отец читал про забытые пособия и про недопустимое поведение Андреаса. Он читал про выговор и про единицу за невнимание. Но он прочел больше того, что было написано чернилами. Он понял, что между учительницей и его находчивым, но чересчур уж громогласным сыном возник разлад.
Обстоятельства требовали от отца быть строгим. Ему пришлось отказаться от поездки в лес. Взгляд Андреаса был сегодня не таков, чтобы из него можно было почерпнуть радость и силу. Он велел Андреасу сесть и сказал:
— Как же ты можешь спорить с учительницей и ставить ее в неловкое положение перед всем классом? И вообще говорить так, как будто ты знаешь больше нее?
— Но ведь ты это сам сказал, папа!
— Болтовня! Ты прекрасно знаешь, что один и тот же предмет можно назвать тяжелым или легким, смотря по тому, как он кому покажется. Знаешь ты это или нет?
— Ну…
— Что «ну»?
— Ну, знаю, — промямлил Андреас.
— И ты мог бы сообразить, что я, как химик, говорю про вес воздуха в другом смысле, чем твоя учительница. Зачем же ты устроил это представление?
— Я думал, она нарочно написала неправильно. Иногда фрау Линден шутит. Она ведь сама сказала — исправляйте ошибки…
— Ну, брат, высказался! Отличные ты находишь отговорки. Мог бы этим на хлеб зарабатывать. Почему ты бездельничал на уроке? Считал ворон?
— Я не считал.
— Ты следил за уроком или нет?
— Нет.
— А должен следить. Для этого ты ходишь в школу. Если ты не будешь следить за уроком, то быстро покатишься вниз, и на твою голову так и посыпятся колы. Вот когда она загудит! Давай-ка сюда твою ручку. Я подпишу.
Андреас вытащил ручку из пенала. Отец подписался. Потом, указав на пенал, спросил:
— А что это за деньги?
— На театр!
— Почему же ты их не отдал?
— Я отдал. А фрау Линден мне их вернула.
Отец насупился:
— Почему?
— Потому что пришла фрау Кронлох и рассказала…
— Что рассказала? — спросил отец как-то чересчур отчетливо.
Андреас набрал воздуху в легкие.
— Фрау Кронлох обругала меня на улице. А я… тогда ей сказал…
— Говори понятно, не реви!
— «Как бы вам самой не надрали…»
Отец глядит на ревущего Андреаса, и ему становится ясно: это правда, он так и сказал.
— Если ты так разговариваешь со взрослыми, с тобой вообще никто не захочет иметь дела, — говорит он, качая головой.
— И я не захочу! — возмущенно кричит Андреас. — А почему она… А почему она может говорить, что я дерзкий мальчишка, на улице, при всех!.. Я у Ули никогда и дома-то не был, она еще со мной ни разу слова не сказала! Она помогает фрау Линден на экскурсиях… И то всё заботится только о своем Ули. Чтобы он все время ел и не заснул в ботинках. А когда была Дедом-Морозом, так говорит мне: «Тебе надо исправиться!» А я пятерки получаю, а ее Ули одни единицы!
— Если все это так, мне придется поговорить с фрау Линден. Но все равно я не считаю, что ты прав. Если фрау Кронлох тебя обидела, это еще не основание грозить ей. Мальчишка, который так себя ведет, похож на квакающую лягушку!.. А что у тебя с уроками? Ты все сделал?
— Да.
— Тогда сбегай-ка за хлебом, а я заварю кофе.
— Сейчас, папа, я только накачаю шину.
— Велосипед мне придется на две недели запереть. Ты должен почувствовать, как сам себе вредишь, когда так безобразно себя ведешь.
Вот теперь-то Андреас разревелся по-настоящему. Но отец на это не поддался. Он пошел в комнату и сел за письменный стол. Положил перед собой лист бумаги и достал с полки толстую книгу. Но в голову ничего не приходило. Не давали покоя мысли, не имевшие отношения к делу. А идеи, которых он ждал, не возникали. Хоть бы жена поскорее приехала…
Было уже около полуночи, когда открылась дверь и она вошла. Он обнял ее и поцеловал. Она внимательно посмотрела на него и спросила:
