Поучение в радости. Мешок премудростей горожанину в помощь - [6]

Таким образом, для того чтобы жить счастливой и полноценной жизнью, чтобы видеть в природе радостную сторону, следует соответствующим образом воспитать и настроить себя. В этом утверждении сказался не только бодрый характер самого автора, не только общеоптимистический настрой эпохи, но и укоренённое в общественном сознании представление о наличии связи между властью и природой. Согласно китайской политической теории, которая получила признание ещё в японской древности, природные катастрофы есть наказание Неба за неправедное правление. Поэтому упоминания о таких катастрофах служили весомым аргументом для критиков правительства. Воспевание одной лишь идеальной природной нормы было отличительным свойством придворной японской поэзии, получавшей концентрированное выражение в императорских поэтических антологиях. Трудно сказать, отдавали себе в этом отчёт сам Экикэн, но и в его время литераторы и художники предпочитали не изображать разгул стихий, и в их произведениях мы имеем дело лишь с умиротворённой природой.

Для обретения радости Кайбара Экикэн рекомендует и умеренное винопитие, поскольку «вино — это чудный дар Неба. Если выпить немного, сердце раскроется, печали уйдут, дух воспарит, придёт бодрость, кровь побежит веселее. Ты сможешь разделить веселье с людьми, и будет тебе в том большая подмога в радости». Вино очень помогает и более острому восприятию природы: «После того как осыпался сливовый цвет, распускается персик… Пурпурный цвет — словно плывёт облако перед глазами. Потом распускается сакура. Она трогает душу. Среди многих цветов нашей Японии сакура — самая красивая… Бродить по весне, жить, целый день любуясь цветеньем, — радость глаза, самая большая радость этого мира… Особенно хороши делаются оттенки, когда выпьешь немножко и смотришь на цветы в сумерках. Сидишь под цветущим деревом, упиваешься луной… Люди в старые времена очень любили луну и цветы».

Помимо собственно красоты, природа обладает и ещё одним несравненным достоинством: счастье любования природой не может быть отнято сильными мира сего, оно доступно каждому человеку — знатному и низкому, бедному и богатому. «Радость не продаётся за деньги — ни одной монетки не надо. Доверься сердцу, бери сколько хочешь — а она не кончается. Ты владеешь этим богатством, но никто на него не польстится — ведь у гор и вод, у ветра и луны никогда не было одного хозяина».

Помимо любования природой, обретению покойной радости, которая продлевает жизнь радостного старика, служит чтение книг. Это занятие уединённое и не требующее соучастника. «Во всяком деле требуется товарищ. И только в радости чтения друг не нужен. Сидишь себе в комнате — и видишь окружённую четырьмя морями Поднебесную, любая вещь на Небе и на Земле внятна тебе. Видишь на тысячи лет назад, видишь на тысячи лет вперёд. Живёшь сейчас, а встречаешься с людьми прошлого. Свою глупость разбавляешь мудростью. Вот какую радость приносит чтение. Среди всех наших бесчисленных дел лучше чтения нет ничего. Но обычные люди читать не любят, и в этом состоит их ужасное несчастье. Ведь именно книгочею доступна величайшая радость, которая только есть в Поднебесной».

Чтение исторических сочинений позволяет раздвинуть хронологические рамки собственной жизни и фактически удлинить её. «Если читать исторические книги Китая и Ямато [Японии], то далёкое прошлое встанет перед глазами, ты повстречаешься с теми прежними временами — будто прожил тысячи лет. Разве это не великая радость? Видеть только то, что перед глазами, и не знать про прошлое — весьма неразумно. Хань Юй[19] говорит так: “Человек, который не путешествовал по прошлому, — всё равно что лошадь или корова, облачённые в людские одежды”. Тот же, кто начитан в старых книгах, постигает суть и дела — его сердцу ведома тьма существ и созданий, он видит и слышит без ошибки, и в том состоит его великая радость».

Помимо книг исторических и мудрой философской китайской поэзии Кайбара Экикэн советует читать и японоязычную поэзию, которая столь преуспела в воспевании природы. В своём трактате он неоднократно подчёркивал, что настоящая радость доступна только людям образованным и книжным, за счёт чего они приближаются к мудрости. Поскольку же такое приближение — процесс длительный, то только человек в возрасте имеет возможность быть по-настоящему счастливым. В обществе того времени восприятие возраста сильно отличалось от нашего времени с его безудержным и абсурдным культом вечной молодости.

Кайбара полагал, что богатство и бедность даются с рождением, он говорит о природной предопределённости высоченной сосны и карликового дерева. Переводя эту метафору на современный академический язык, автор утверждает, что в условиях сословного общества социальный статус не может быть изменён, и это следует принять за данность, с которой невозможно поспорить. Однако природа образования — другая, приращение знания и мудрости находится в руках самого человека.

Восхищаясь поэзией древних, к собственному поэтическому творчеству автор относится со скепсисом. «Следовать за четырьмя временами года, любоваться луной и солнцем, наблюдать за меняющимися картинами природы, читать вслух старые песни Китая и Ямато и при этом сердечно радоваться… Не утруждаться собственным сочинительством — тебе и так легко и приятно… Сделай древнее образцом для себя. Наши собственные слова — жалкие, легковесные и никчёмные. Тебе самому они могут казаться превосходными, но перед человеком, который знает толк в стихах, читать их стыдно… они достойны называться лишь глупостью навынос. У меня со товарищи дара нет, складно составлять слова — мучение и напрасный труд. Но человеку даровитому это даётся с лёгкостью и наслаждением. Но нет смысла потратить полную жизнь только на то, чтобы сочинить одну-единственную строку».