Потомок Святогора - [4]
— Отец! — изумлённо закричал вошедший. — Отец! Что с тобой?!
Тем временем расторопные слуги успели поднять своего господина. Темир некоторое время стоял неподвижно, не понимая, что случилось, и всматриваясь в вошедших. Потом его осенило.
— Сын! Ахмат! — увлажнилось лицо старика слезами. — Откуда ты?
Они обнялись. Но не успел Темир выразить восторг от неожиданной встречи, как Ахмат воскликнул:
— Отец! Беда! Нам нужно бежать!
— Что?! — изумился старик. — Враги уже близко?
— Да нет! Они могут нагрянуть сюда дня через три-четыре, но мы должны срочно бежать в пустыню! — закричал не своим голосом Ахмат. Его красивое лицо со смешанными тюркско-арийскими чертами исказилось в жалобной гримасе. Правая щека подёргивалась, и судорога влекла за собой правую половину уса, перекашивая рот. — Скоро они будут здесь!
— Постой, сын, постой... — похлопывая по плечу Ахмата, успокаивал его и сам успокаивался Темир. — Ты слишком горяч, и, как говорят урусуты, у страха глаза велики. Присядем, подумаем. Может, и не такая уж у тебя беда приключилась. Сядем, поговорим. Вдруг я что-нибудь посоветую.
— Некогда, отец! — расхаживая по комнате, возразил Ахмат. — Давай собираться и поедем. В Кызылкум[7] сбежим. В Тонрак-Кала доберёмся, там у меня кунак Абдулла живёт. Пережду время, а потом к хану Белой Орды[8] Коничелу подамся. Туда Шомбой не доберётся...
— Шомбой?! — вытаращил глаза Темир. — Да этот монгол с тебя живого кожу снимет. — У старика задрожали руки и затряслась челюсть. — Да они с Удбалом от нас мокрого места не оставят!.. — Темир перевёл дыхание и взял сына за руку: — Так говоришь, раньше чем через три дня не появятся?
— Конечно, — подтвердил Ахмат.
— Ладно-ладно, — немного успокоился Темир. — Идём в сад, там как следует всё обдумаем. А вы ступайте за ворота. Посмотрите за дорогой, нет ли лазутчиков Шомбоя, — махнул совсем растерявшимся слугам и двум младшим сыновьям Темир. — Пойдём в сад. Время ещё терпит. Не горячись...
Солнце уползло за горизонт. Пришла ночь. Прохлада и разумные речи старика немного успокоили Ахмата. Отец и сын сели под ту же, любимую Темиром чинару. Шуршание листьев, колеблемых усиливающимся ветром, ещё больше успокаивало: в пустыне начиналась буря, а в такую погоду даже самый лютый враг навряд ли пустится в погоню.
Усевшись на подушки, Темир взглянул на Ахмата и тихим спокойным голосом заговорил:
— Ну, рассказывай, сын, что ты натворил. Или убил кого из родичей Шомбоя? И как ты в такую даль попал? Или Шомбой был у нас в Бухаре?
— Да нет, отец, — вздохнул Ахмат. — В Бухаре его не было. Это я решил с десятком своих нукеров[9] поживиться. Деньги мне нужны. Много денег.
— А моих тебе мало? — прищурился Темир.
— Мало, отец, мало! — горячо воскликнул Ахмат. — Хочу свои деньги иметь, табуны коней быстроногих, тысячи подданных. А мой кунак Азынчак сказал: «У Шомбоя в Чаче большие табуны. Отбей их у него, сгони за Фергану, в Памир. Там живут патаны, которые охочи до коней и верблюдов». Я так и сделал. Переплыли мы Яксарт[10]. Узнали, что табуны Шомбоя кочуют в долине реки Чирчик, подкрались тёмной ночью. Пастухи сидели у костра и не ожидали нападения. Их было пятеро. Напали мы со всех сторон одновременно. Четверо не успели даже за оружие взяться. Только один вскочил, кубарем скатился из нашего круга в ложок и оттуда сзади нанёс удар саблей Салиму. Салим сразу упал замертво. Смело и крепко всё-таки дерутся эти монголы. Долго мы не могли с ним совладать. И лишь Сиражетдин изловчился и отсёк ему голову. Тогда мы поднесли эту голову к костру, чтобы посмотреть на своего врага. Голова была вся в крови, ещё дёргалась, выворачивала губы и моргала глазами, и мы увидели — Хасан угадал, — что это сын Шомбоя Джиргал. Тогда мы поняли, что от мести Шомбоя нам не уйти, но всё же табун его угнали. Продали коней, много денег взяли, но не заметили, что за нами всё время следили люди Шомбоя. Когда ехали домой правым берегом Окса[11] и проезжали мазар[12] Хакима ат-Термези, то почувствовали неладное. Хасан оглянулся и в ужасе — «Смотрите! Смотрите!» закричал, указывая пальцем в сторону уходящего на быстром монгольском коне человека. «Ну и что? Кто это? Ты его знаешь?» — спрашиваю у Хасана. «Знаю! Знаю! — ещё громче завопил Хасан. — Это карачу Шомбоя! Он пастушит у него. Когда мы убивали тех пятерых, он, видно, объезжал табун, на шум не откликнулся, затаился, собака хитрая, и после следил за нами». Ну что тут делать? Он нас, конечно, узнал. Мы кинулись было в погоню, но разве кто может перескакать монгола? Увёртливые собаки! Так, минуя святой мазар Хакима ат-Термези, мы без отдыха доскакали до Бухары. Отец, давай свежих коней, и поедем в Топрак-Кала.
Темир молчал. Поглаживая реденькую и уже совсем белую бороду, что-то обдумывал.
— Дай свежих коней, отец! — снова задёргался Ахмат.
— Сядь, мальчишка! — слегка привстав, цыкнул Темир. — Тебя ещё не режут. И с каких это пор ты, щенок, стал на отца голос повышать? Сядь и слушай! Я старый человек, много повидал на своём веку и лучше знаю, что в таких случаях делать, ягнёнок ты нелизаный! В какой Топрак-Кала собираешься ехать? Там одни развалины! От Топрак-Кала ещё кыпчаки камня на камне не оставили. И ты что, не знаешь, что там Улус Джучи
Окраинная Русь и Дикое Поле в огне — восставшие князья Александр Липецкий и Даниил Воронежский ведут неравную борьбу с туменами Золотой Орды. В лесах и степях Черлёного Яра пересекаются стежки бояр и рядовых дружинников, татарских баскаков и новгородских купцов, вольных мстителей-казмаков и отчаянных речных душегубов-ушкуйников. Многие герои — исторические личности: хан Телебуга, темник Ногай, баскак Ахмат, богатыри-разбойники, этакие русские Робин Гуды. Яркие персонажи, динамичное действие, многоцветная мозаика самых разных событий, сплетение сюжетных линий, от политических до любовных, колоритные батальные сцены — всё это держит читателя в напряжении от начала и до конца повествования. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.
Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.
В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.
Сборник произведений известного российского писателя Всеволода Никаноровича Иванова (1888–1971) включает мемуары и публицистику, относящиеся к зарубежному периоду его жизни в 1920-е годы. Автор стал очевидцем и участником драматических событий отечественной истории, которые развернулись после революции 1917 года, во время Гражданской войны в Сибири и на Дальнем Востоке. Отдельный раздел в книге посвящён политической и культурной жизни эмиграции в Русском Китае. Впервые собраны статьи из эмигрантской периодики, они публиковались в «Вечерней газете» (Владивосток) и в газете «Гун-Бао» (Харбин)