Потомок Святогора - [6]
— Ты что, отец? — испугался Ахмат. — Смотри, какая буря надвигается. Нас на первых же шагах песком занесёт.
— Молчать, сын овцы, а не достойной Гюльджан! — опять сорвался на крик Темир. — Говорю же — у тебя проводник, который через ад подземный проведёт, да так, что сам шайтан не заметит, и в Каракумах ему каждая песчинка знакома. А от Шомбоя нужно только ночью уходить, и именно в бурю. Вас же ни один шакал в Бухаре в такую погоду не увидит. Следы ваши заметёт песок, сосун несчастный! Зови Хубисхала и немедленно собирайся.
Ахмат, не на шутку озадаченный, как ему казалось, гибельным планом отца, всё-таки распорядился готовиться к походу. Хубисхалу же Темир велел разыскать отряд Махмуда. Вскоре и этот приказ был выполнен, благо Махмуд ушёл недалеко. Но он уже успел кое-что отобрать у данников, кое-кого выпороть, а одному собственноручно отсёк голову. Темир отвёл Махмуда в укромное место, чтобы поговорить наедине.
— Вот и настала пора нам расставаться, — хриплым, с плаксинкой голосом молвил Темир.
Махмуд, молчаливый как истукан, на слова своего господина почти не прореагировал, лишь слегка передёрнул плечами и ещё более посмурнел. Его красивые голубые глаза потускнели, как бы пряча их вечную грусть подальше от людского взора. С самого детства он не умел улыбаться, но выражение этого дикого, печального взгляда не особенно пугало незнакомых: им казалось, что Махмуд добр. Да так, наверное, и было бы, живи он в других условиях. Однако сказались преподнесённые в раннем детстве кровавые уроки, которым Махмуд не мог противиться, — да он просто не знал, что такое добро и ласка: его не мать ласкала, а вражья сабля. Резать и пить кровь — этому он был научен сызмальства и ничему кроме. Русская природа наделила его исполинской силой, и он чувствовал в себе эту силу и давал волю этой силе, потому что его учили только убивать, и убивать так, чтобы жертва корчилась в муках, просила пощады. И это внешнее добродушие являло разительный контраст с его изуверскими привычками, что в полной мере испытывали на себе попавшие в его лапы.
И ещё одно было непонятно ни самому Махмуду, ни окружающим — его происхождение. Всю жизнь Темир твердил, что он кыпчак. Но, разглядывая своё отражение в воде, Махмуд каждый раз думал, что не тюрк он и даже не потомок согдиан. Хотя ещё жило предание, что некоторые согдиане были белокурыми. Спустившись с Памира, они ушли в Европу, дав начало каким-то другим народам. Были, но сейчас нет среди местных племён людей с таким телосложением, цветом кожи и, главное, с такими голубыми глазами. Махмуд видел много невольников, приводимых в Бухару на рынок из далёкой страны, которую называли Урусутией. Те невольники пытались заговорить с Махмудом, принимая его за своего. Он не знал их языка и не мог ответить, но его самого поражала непонятная жалость к этим несчастным, тоскливыми взглядами сжигающим душу Махмуда. Он чувствовал в них что-то до боли щемящее, смутно знакомое и такое близкое и родное, что хотелось рыдать. И в голове возникали туманные, далёкие видения. Он смутно помнил огонь, кровь и мёртвые и живые лица именно вот таких, похожих на него людей. Но на подобные сомнения Махмуда Темир всегда отвечал: «Ты помнишь о нашем походе на Урусутию. Твои отец и мать — кыпчаки. Они погибли в том походе от урусутского оружия, и я усыновил тебя. Запомни: ты кыпчак!» Потом были новые кровавые поручения Темира, и Махмуд весь отдавался служению своему благодетелю. Резал, убивал, сдирал кожу с соплеменников Темира и никогда не перечил хозяину. Никогда! Вот и сейчас его даже не удивили слова Темира: «Настала пора расставаться...»
— Ахмат попал в беду, — сказал Темир. — Ты поедешь с ним к темнику Ногаю в Золотую Орду. Но не привычным путём вдоль берега Окса, а кружным, через Каракумы. Пройдёте южнее Гирканского моря, затем на север всё тем же берегом.
— Когда ехать?
— Сейчас.
— Там буря, господин!
— Махмуд, ты в пустыне даже в бурю — как сокол в небе. Так надо. Ждать нет времени.
Темир обнял Махмуда и — отвернулся.
Глава вторая
Буря в пустыне действительно разыгралась не на шутку. Даже здесь, в Бухаре, чувствовалось нестерпимое и жуткое дыхание ветра.
Ахмат попрощался с отцом без лишних любезностей. Темир только успел шепнуть ему на ухо: «Береги Махмуда, без него пропадёшь». — «Ладно, посмотрим», — сквозь зубы процедил Ахмат, в очередной раз демонстрируя неприязнь к голубоглазому рабу.
— Махмуд! — спотыкаясь, подбежал к любимому слуге Темир. — Махмуд! Не ходи на Амуль[18]. Перейди Оке северней. Там есть броды. А потом — в пустыню, и скорее.
Махмуд ничего не ответил, но всем своим видом дал понять, что приказ благодетеля выполнит. И Темир только сейчас, в час расставания, понял, что теряет самого близкого человека, настоящего товарища. Да, жизнь прошла, теперь можно и умирать. Но всё равно гнетёт чувство страха перед неизвестностью потустороннего мира. Как там тебя примут? Какой самый страшный грех перед Аллахом ты совершил? Что не даст возможности хотя бы там обрести покой? Атак хочется покоя! Всё тело словно в нарывах, ноги не держат. Да, нужен покой, ох, как нужен!..
Окраинная Русь и Дикое Поле в огне — восставшие князья Александр Липецкий и Даниил Воронежский ведут неравную борьбу с туменами Золотой Орды. В лесах и степях Черлёного Яра пересекаются стежки бояр и рядовых дружинников, татарских баскаков и новгородских купцов, вольных мстителей-казмаков и отчаянных речных душегубов-ушкуйников. Многие герои — исторические личности: хан Телебуга, темник Ногай, баскак Ахмат, богатыри-разбойники, этакие русские Робин Гуды. Яркие персонажи, динамичное действие, многоцветная мозаика самых разных событий, сплетение сюжетных линий, от политических до любовных, колоритные батальные сцены — всё это держит читателя в напряжении от начала и до конца повествования. Книга адресована всем, кто любит историю, кому не безразлично прошлое, а значит и настоящее, и будущее нашей Родины.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
А. Шардин – псевдоним русского беллетриста Петра Петровича Сухонина (1821–1884) который, проиграв свое большое состояние в карты, стал управляющим имения в Павловске. Его перу принадлежат несколько крупных исторических романов: «Княжна Владимирская (Тараканова), или Зацепинские капиталы», «На рубеже столетий» и другие.Во второй том этого издания вошли третья и четвертая части романа «Род князей Зацепиных, или Время страстей и казней», в котором на богатом фактическом материале через восприятие князей Зацепиных, прямых потомков Рюрика показана дворцовая жизнь, полная интриг, страстей, переворотов, от регентства герцога Курляндского Бирона, фаворита императрицы Анны Иоанновны, и правительницы России при малолетнем императоре Иване IV Анны Леопольдовны до возведенной на престол гвардией Елизаветы Петровны, дочери Петра Великого, ставшей с 1741 года российской императрицей Здесь же представлена совсем еще юная великая княгиня Екатерина, в будущем Екатерина Великая.
Александр Петрович Павлов – русский писатель, теперь незаслуженно забытый, из-под пера которого на рубеже XIX и XX вв. вышло немало захватывающих исторических романов, которые по нынешним временам смело можно отнести к жанру авантюрных. Среди них «Наперекор судьбе», «В сетях властолюбцев», «Торжество любви», «Под сенью короны» и другие.В данном томе представлен роман «У ступеней трона», в котором разворачиваются события, происшедшие за короткий период правления Россией регентши Анны Леопольдовны, племянницы Анны Иоанновны.
Висенте Бласко Ибаньес (1864–1928) — один из крупнейших испанских прозаиков конца XIX — начала XX в. В мастерски написанных произведениях писатель воссоздал картины, дающие представление о противоречиях жизни Испании того времени. В данном томе публикуется его знаменитый роман «Куртизанка Сонника», рассказывающий об осаде в 219 г. до н. э. карфагенским полководцем Ганнибалом иберийского города Сагунта, ставшего римской колонией. Ганнибал решает любой ценой вернуть Сагунт под власть Карфагена, даже если придется разрушить город.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
В книге описана жизнь деревенской общины в Норвегии, где примерно 70 человек, по обычным меркам называемых «умственно отсталыми», и столько же «нормальных» объединились в семьи и стараются создать осмысленную совместную жизнь. Если пожить в таком сообществе несколько месяцев, как это сделал Нильс Кристи, или даже половину жизни, чувствуешь исцеляющую человечность, отторгнутую нашим вечно занятым, зацикленным на коммерции миром.Тот, кто в наше односторонне интеллектуальное время почитает «Идиота» Достоевского, того не может не тронуть прекрасное, полное любви описание князя Мышкина.
Имя Карела Полачека (1892–1944), чешского писателя погибшего в одном из гитлеровских концентрационных лагерей, обычно ставят сразу вслед за именами Ярослава Гашека и Карела Чапека. В этом тройном созвездии чешских классиков комического Гашек был прежде всего сатириком, Чапек — юмористом, Полачек в качестве художественного скальпеля чаще всего использовал иронию. Центральная тема его творчества — ироническое изображение мещанства, в частности — еврейского.Несмотря на то, что действие романа «Дом на городской окраине» (1928) происходит в 20-е годы минувшего века, российский читатель встретит здесь ситуации, знакомые ему по нашим дням.
Сон, даже вещий, далеко не всегда становится явью. И чтобы Сокол поразил Гепарда, нужны усилия многих людей и мудрость ведуна, способного предвидеть будущее.Боярин Драгутин, прозванный Шатуном, делает свой выбор. Имя его избранника – Воислав Рерик. Именно он, Варяжский Сокол, должен пройти по Калиновому мосту, дабы вселить уверенность в сердца славян и доказать хазарскому кагану, что правда, завещанная богами, выше закона, начертанного рукой тирана.
В течение сорока лет Элис Бабетт Токлас была верной подругой и помощницей писательницы Гертруды Стайн. Неординарная, образованная Элис, оставаясь в тени, была духовным и литературным советчиком писательницы, оказалась незаменимой как в будничной домашней работе, так и в роли литературного секретаря, помогая печатать рукописи и управляясь с многочисленными посетителями. После смерти Стайн Элис посвятила оставшуюся часть жизни исполнению пожеланий подруги, включая публикации ее произведений и сохранения ценной коллекции работ любимых художников — Пикассо, Гриса и других.