Потерянное царство. Поход за имперским идеалом и сотворение русской нации [c 1470 года до наших дней] - [14]

Дело принимало неожиданный оборот. В России желали обрести средство избавления от проблем, возникших вследствие добровольной самоизоляции русской церкви, предполагалось сделать это, вернувшись к основам вероучения, изложенным в подлинных текстах отцов восточной церкви. Необходимо было сверить старые русские переводы с оригиналами греческих книг и при необходимости издать новые проверенные версии. В Москве не было переводчиков такого уровня, поэтому их пригласили из Киева, а те принесли более близкие к Западу взгляды не только на греческие подлинники, но и на веру вообще. Противоречия между киевским видением церковной реформы и традиционализмом Москвы приведут к расколу в русской церкви и русском обществе.

Обращение верхушки московского духовенства к Киеву могло казаться временным отклонением на пути к восточному православию. На самом деле были заложены основания для многовекового движения на запад. Вновь обретенная открытость Москвы совпала по времени с появлением на Украине новой силы, заинтересованной в тесных связях с Россией. Этой силой было казачество и созданное им государство Войска Запорожского. Весной 1648 года Украину сотрясло новое выступление казаков – седьмое по счету с конца XVI века. Казаки, появившиеся в XV веке как степные охотники и лихие люди, теперь обрели нешуточный военный потенциал и добивались от короля особых сословных прав. И замахивались на большее.

В декабре 1648 года казацкий гетман Богдан Хмельницкий торжественно въехал в Киев. Преподаватели и студенты Киевской коллегии славили его как Моисея – он вывел Русь из польского плена. Митрополит Киевский, преемник Петра Могилы, Сильвестр Косов также приветствовал вождя казаков. Что еще важнее, компанию митрополиту составил не кто иной, как иерусалимский патриарх Паисий. Он ехал в Москву к царю за милостыней, но был задержан по пути мятежными казаками и по приказу Хмельницкого привезен в Киев. Казаки убедили его навестить древнюю столицу Руси, колыбель княжеской династии и православия, – почтить своим присутствием грандиозную встречу гетмана и войска.

Патриарх Паисий не возражал. Хмельницкого он титуловал светлейшим князем, благословляя таким образом как правителя, и подводил к мысли о единении православных держав – начиная с России и Украины. Хмельницкого долго убеждать не пришлось. В первом письме Алексею Михайловичу (в июне 1648 года) он назвал казацкое восстание борьбой против угнетения “веры нашей старожитной греческой”. И уверил монарха: “Хотим себе самодержца хозяина такого в своей земле, как ваша царская милость православный христианский царь”⁷. Хмельницкий желал прямого военного вмешательства русского царя в поддержку казаков. Гетман попросил и Паисия, уезжавшего из Киева в Москву, замолвить слово перед царем. Паисий сам хотел союза двух православных стран, поэтому обещал помочь. В Москве он уговаривал Алексея Михайловича принять единоверцев “под свою государскую высокую руку”[8] и выслать войско им на помощь. И сделать это во имя веры.

Царь Алексей Михайлович был осторожен. Патриарху, чьи цели были в основном религиозными, объяснили, что царь, будучи правителем-христианином, не может выполнить просьбу Хмельницкого, поскольку связан мирным договором, заключенным в 1634 году с Речью Посполитой. Он сможет взять их под свое покровительство, только если они сами добудут себе свободу. В противном случае лишь позволит им переселиться в Россию, чтобы не страдать от преследований католических властей Речи Посполитой. Царь, казалось, не мог найти решения нравственной дилеммы: либо нарушить клятву, данную отцом другому христианскому монарху (хоть и не православному), либо выступить на защиту собратьев по вере. На протяжении четырех лет Алексей Михайлович будет держаться в стороне от конфликта на Украине. Россия пока была не готова воевать с державой, от которой несколько десятилетий назад потерпела ряд крупных поражений и которая даже сумела захватить Москву.

Приготовления к войне с Польшей начались только в феврале 1651 года, когда царь понял, что Речи Посполитой не хватает сил для подавления казачьего восстания. Тогда же московские дипломаты начали готовить почву для разрыва мирного договора с Речью Посполитой, утверждая себя в роли защитника православных подданных польского короля. Послы упирали на то, что Хмельницкий со товарищи восстали против религиозных гонений. Поляки казаков “к своей римской вере неволили, церкви Божие печатали, а в ыных учинили унею и всякие над ними гонения, и поругания, и злости не християнские чинили”⁸. Окончательно постановил выступить в поход на польского короля Земский собор, который собирался в Москве с июня по октябрь 1653 года. Собор одобрил намерение царя принять казаков и их земли “под свою высокую руку” – “для православные християнские веры и святых Божиих церквей”⁹.

Теперь посольство направили к Хмельницкому, чтобы сообщить новость, что Россия вступает в войну на стороне казаков. На пути посланцев встречали крестные ходы и богослужения – празднование новообретенного единства православных народов. В Переяславе (известном авторам “Повести временных лет” как Переяславль) собралась рада казацкой старшины. Гетман перечислил открытые перед ними дороги: вернуться под власть короля-католика, уйти к султану-“басурманину”, который владел Крымом и стремился передвинуть границу своих владений на север, или крымскому хану, тоже “басурманину”. Наконец, был вариант принять протекторат православного царя