Потаенные ландшафты разума - [6]

Шрифт
Интервал

Вы­сту­п­ле­ние жен­щи­ны-змеи за­кон­чи­лось, она гра­ци­оз­но по­кло­ни­лась и под бу­рю ова­ций и кри­ков "бис" упорх­ну­ла со сце­ны.

Ко­гда шум стих, на сце­ну вы­шли шесть де­виц в одея­ни­ях из воз­ду­ха и страу­си­ных перь­ев, по по­во­ду ко­то­рых кто-то за­ме­тил:

- Мне наш кор­де­ба­лет по­че­му-то все­гда на­по­ми­на­ет ку­рят­ник...

Я, ус­мех­нув­шись и в ду­ше со­гла­сив­шись с его сло­ва­ми, от­вер­нул­ся от сце­ны: слиш­ком ра­зи­те­лен был кон­траст ме­ж­ду под­лин­ным ис­кус­ст­вом воз­вы­шен­ной гра­ци­ей на­го­го те­ла и этим по­хот­ли­вым ба­ла­га­ном.

Ока­за­лось, что на ме­ня смот­рит круп­ная жен­щи­на в кос­тю­ме пан­те­ры с рас­кра­шен­ным пят­на­ми ли­цом и под­ня­ты­ми на­по­до­бие греб­ня ог­нен­но-ры­жи­ми, ве­ро­ят­но кра­ше­ны­ми, во­ло­са­ми.

- Я дав­но уже на­блю­даю за вами, - ска­за­ла она низ­ким го­ло­сом.

- Вот как.

- Да. У вас ин­те­рес­ное ли­цо. Стран­ное. Вы по­хо­жи на ре­бен­ка, ко­то­ро­го толь­ко что раз­бу­ди­ли, вы еще спи­те, но уже удив­ле­ны.

- Прав­да? Hеужели у ме­ня та­кое глу­пое вы­ра­же­ние ли­ца?

- Да.

Ес­ли я и был, по ее сло­вам, по­хож на раз­бу­жен­но­го ре­бен­ка, то она сма­хи­ва­ла на ко­ро­ву-ре­кор­ди­ст­ку, - бо­лее изы­скан­но­го оп­ре­де­ле­ния я не ус­пел по­доб­рать, рас­смат­ри­вая ее, - по­до­шел бар­мен и пред­ло­жил свои ус­лу­ги.

- Ви­но­град­ный кок­тейль, два шаш­лы­ка и мо­ро­же­ное, - ска­зал я.

- А мне мор­ков­но­го со­ка, - про­гу­де­ла со­сед­ка, - обо­жаю мор­ков­ный сок, - до­ба­ви­ла она, об­ра­ща­ясь уже ко мне. - Эй, еще сто шам­пан­ско­го. - Она слез­ла с та­бу­ре­та, по­до­дви­ну­ла его поч­ти вплот­ную к мо­ему и сно­ва взо­бра­лась на не­го, за­ки­нув но­гу на но­гу так, что шну­ров­ка, ко­то­рой бы­ла схва­че­на на бо­ку ее пят­ни­стая шку­ра и под ко­то­рой вид­не­лось го­лое брон­зо­вое от за­га­ра те­ло, съе­ха­ла поч­ти что на жи­вот. Жен­щи­на-пан­те­ра по­тра­ти­ла не мень­ше ми­ну­ты, при­во­дя свой на­ряд в по­ря­док, и так ув­лек­лась этим за­ня­ти­ем, что я смог без по­мех рас­смот­реть ее с ног до го­ло­вы, на что, ко­неч­но же, ни за что б не ос­ме­лил­ся под ее том­ным взо­ром.

 Она ока­за­лась не та­кой круп­ной, как мне по­ка­за­лось с пер­во­го взгля­да, и со­всем не тол­стой, раз­ве что чуть-чуть, са­мую ма­лость. "Быв­шая спорт­смен­ка, - по­ду­ма­лось мне, - ско­рее все­го плов­чи­ха". У нее был вы­со­кий пря­мой лоб с пра­виль­ным из­ги­бом над­бров­ных дуг, пря­мой уз­кий нос с ши­ро­ки­ми ноз­д­ря­ми, чуть вы­даю­щие­ся ску­лы, со­вер­шен­ной фор­мы под­бо­ро­док. Ко­гда она, на­ко­нец, под­ня­ла го­ло­ву, то гла­за у нее блес­ну­ли, как у на­стоя­щей пан­те­ры.

- Как вам мой на­ряд? Мо­гу по­спо­рить, что вто­ро­го та­ко­го здесь не най­де­те. А вы при­ез­жий? Прав­да, те­перь вы уже не вы­гля­ди­те та­ким жал­ким и оди­но­ким, а зна­чит вы хо­ро­шо умее­те при­тво­рять­ся.

- Увы, поч­ти го­тов с ва­ми со­гла­сить­ся...

- Hу, ну, не на­до. При­знай­тесь луч­ше, что впер­вые ви­ди­те на­шу Бар­ба­рел­лу. Она - чу­до! Да­же мне она нра­вит­ся. По­ве­ри­те ли, что лет пять на­зад я еще мог­ла бы по­вто­рить все ее трю­ки. Толь­ко не го­во­ри­те, что я се­го­дня хо­ро­ша, я это знаю.

- Вы оча­ро­ва­тель­ны.

Жен­щи­на-пан­те­ра по­бла­го­да­ри­ла за ком­пли­мент, за­крыв на се­кун­ду гла­за.

По­да­ли на­ши бо­ка­лы. Мы мед­лен­но пи­ли и смот­ре­ли друг на дру­га, и я уви­дел еще, что гла­за у нее изум­руд­но-зе­ле­ные, что ма­лень­кие уп­ру­гие ло­ко­ны мяг­ко ло­жат­ся на ее ро­зо­вые уш­ки, что чув­ст­вен­ные гу­бы мяг­ки и эла­стич­ны ... Hе знаю, что она уви­де­ла и что про­чла на мо­ем ли­це, что из­ме­ни­ло вы­ра­же­ние ее ли­ца, толь­ко оно вдруг (или мне по­ка­за­лось, что вдруг) ста­ло чуть дет­ским, дав­но зна­ко­мым, про­стым и те­перь уже дос­туп­ным, та­ким, что, не будь эфе­мер­но­го барь­е­ра из двух ажур­ных бо­ка­лов, я бы не удер­жал­ся и тут же по­це­ло­вал ее.

Слов­но бы про­чи­тав мои же­ла­ния, она улыб­ну­лась кра­еш­ком губ и гла­за­ми и от­ки­ну­лась на строй­ку, опер­шись на нее лок­тем и изо­гнув свою длин­ную силь­ную шею.

- Мо­жет быть ... прой­дем­ся? - вне­зап­но, поч­ти ше­по­том, пред­ло­жи­ла она.

Hо тут поя­ви­лись шаш­лы­ки и мо­ро­же­ное, так что я смог под бла­го­вид­ным пред­ло­гом не от­ве­тить ни да, ни нет.

- Жуй­те, жуй­те, не спе­ши­те. Го­лод­ный муж­чи­на - муж­чи­на на­по­ло­ви­ну.

Я и впрямь вдруг по­чув­ст­во­вал вол­чий ап­пе­тит, во мне про­снул­ся охот­ник, но, прав­да, вто­рая его по­ло­ви­на, та, у ко­то­рой при ви­де до­бы­чи те­кут слюн­ки. В тот же миг у ме­ня про­ре­за­лось чу­тье, и ка­ко­фо­ния за­па­хов со­усов и мя­са, ду­хов, ды­ма, ви­на, ре­зи­ны, оре­хов и еще черт зна­ет че­го за­кру­жи­ла ме­ня. Я с жад­но­стью схва­тил ак­ку­рат­но насажанное на те­п­лые па­лоч­ки мя­со и с во­ж­де­ле­ни­ем впил­ся в не­го зу­ба­ми.

Пан­те­ра с по­лу­улыб­кой одоб­ре­ния смот­ре­ла как я ем, пе­рей­дя от шам­пан­ско­го к "сво­ему лю­би­мо­му со­ку".

- Бар­ба­рел­ла, - ска­за­ла она, и сно­ва по-зве­ри­но­му блес­ну­ли ее гла­за.

Я, не вы­пус­кая шаш­лык из рук, по­вер­нул­ся к сце­не. Hа до­ща­тый на­стил сно­ва вы­шла жен­щи­на-змея и, с по­хваль­ным по­сто­ян­ст­вом ча­со­во­го ме­ха­низ­ма, ста­ла ис­пол­нять свой но­мер на "бис".


Рекомендуем почитать
Дом

Автор много лет исследовала судьбы и творчество крымских поэтов первой половины ХХ века. Отдельный пласт — это очерки о крымском периоде жизни Марины Цветаевой. Рассказы Е. Скрябиной во многом биографичны, посвящены крымским путешествиям и встречам. Первая книга автора «Дорогами Киммерии» вышла в 2001 году в Феодосии (Издательский дом «Коктебель») и включала в себя ранние рассказы, очерки о крымских писателях и ученых. Иллюстрировали сборник петербургские художники Оксана Хейлик и Сергей Ломако.


Семь историй о любви и катарсисе

В каждом произведении цикла — история катарсиса и любви. Вы найдёте ответы на вопросы о смысле жизни, секретах счастья, гармонии в отношениях между мужчиной и женщиной. Умение героев быть выше конфликтов, приобретать позитивный опыт, решая сложные задачи судьбы, — альтернатива насилию на страницах современной прозы. Причём читателю даётся возможность из поглотителя сюжетов стать соучастником перемен к лучшему: «Начни менять мир с самого себя!». Это первая книга в концепции оптимализма.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.