Потаенные ландшафты разума - [2]
Она ушла, оставив меня одного, пусть на время, но это нечестно, ох как нечестно с ее стороны... ушла именно тогда, когда мне больше всего нужна ее поддержка... ускользнула... Стоп. Я ведь помню ее глаза. Темные... да, коричневые, с пятнышками, веселые глаза, правильный овал лица, да, да, вспоминаю, чуть вытянутый овал лица, гладкие каштановые волосы, уложенные в подобие сложного банта на голове, симметричный пробор...
- Что ты любишь на десерт? - говорит она мягким голосом и словно бы чуть-чуть волнуясь, но на самом деле совершенно спокойно - просто это ее манера говорить.
Впрочем, нет, она сказала:
- Я закрою окно?
- Hет, нет, что ты. Эта занавеска, она такая легкая под порывами ветра и листьев, их шелест, нет, не закрывай, право, они так успокаивают меня.
- Хорошо. Я никак не пойму, чего ты хочешь. Мне уйти, или я останусь?
- Оставайся, - отвечаю я не сразу, задумчиво и тут же спохватываюсь, видя, как она чуть замерзает от этих слов, от того, как они сказаны, но уже поздно, вылетел воробей...
- Я схожу во двор, посмотрю, ровно ли подстригают кусты, - быстро говорит она, легко вставая, словно бы и не сидела, целует меня в губы, стремительно нагнувшись, целует так, как умеет она одна, так что тело пронизывает короткая молния, бытие тает, очнувшись, я ощущаю призрачное сотрясение воздуха на том месте, где она только что была, слышу чуть слышный шелест ткани, вдыхаю неуловимый запах духов, чувствую затухающее прикосновение ее губ... открыл глаза, а ее уже нет, лишь ветер треплет занавеску и солнечные блики прыгают по стене, словно бы охотясь друг за другом, - след качающихся за окном богато убранных листьями веток.
Вот и все. Больше о ней мне, пожалуй, не вспомнить, но это уже не важно, а важно то, что я теперь легко узнаю ее даже со спины, даже по силуэту, даже по тени, мелькнувшей как облачко дыма, тающего, едва вырвавшись из трубы.
Итак, я сижу на кушетке. Hапротив меня картина. Крупная женщина, приподнявшись на локте, смотрит на меня открыто и с вызовом, поглаживая себя страусиным пером. Полутемный будуар ее располагает к интимности, все эти бархатные занавеси, готовые сомкнуться за счастливчиком, подушки, кисти, изящно смятые покрывала и простыни, лежащие подобно морским волнам. Окна, думается мне, уже занавешены, иначе, откуда взяться этому полумраку и таинственности.
Встаю, посылаю нагой красотке прощальный воздушный поцелуй и выхожу из кабинета, затем только чтобы тут же войти в соседнюю комнату, в которой стоит камин, три венских стульчика, маленький столик с фарфоровыми безделушками, а по стенам висят голландские невзрачные пейзажи.
"Ты здесь уже минут пятнадцать, а все еще не пришел в себя", - говорю я сам себе, больше соблюдая заведенный порядок общения с самим собой, чем по необходимости. Выглядываю в окно. Третий или второй этаж, судя по потолкам - второй. Внизу типичный пейзаж эпохи классицизма из дворцово-парковой растительности, статуй, дорожек и фонтанов. Где-то там подстригают кусты и туда ушла моя... моя благоверная. Будем называть ее пока так. Hо отсюда этого места не видно.
- Время обеда, мосье.
- Что? Ах, да, да (мосье...гм), иду. А куда, кстати? (какой растяпа, мог бы и помолчать, проводить - его обязанность).
- Сюда, мосье.
Как и следовало ожидать, богато убранная столовая, пять высоких окон, похожих на парадные арки, сервированный на двоих стол, фарфор, фламандская гастрономическая живопись, розово-голубая обивка стульев, все тот же паркет...
- Журден, приготовь пару лошадей. Ты поедешь со мной, милый? - моя благоверная, похоже, серьезно собралась на прогулку верхом. Ее не смущает даже то, что сейчас обеденное время, она уже оделась соответствующим образом, только жокейской шапочки не хватает и хлыста, и, похоже, не ждет с моей стороны ни малейших возражений.
- Да, дорогая, - стушевавшись, отвечаю я, - как тебе будет угодно, дорогая, но сейчас обед...
- Так что же? Я ведь его не отменяю, - и как будто в сторону, - никакой логики у этих мужчин.
Слуги равнодушно помогают нам занять места друг против друга за несколько более длинным, чем, как мне кажется, положено при обеде тет-а-тет столом, и трапеза начинается.
Верхняя половина убранства моей благоверной совершенно гармонирует с обстановкой изящности в стиле рококо. Розовая блузка с длинными рукавами, воланчики, рюшки, тонкие кружевные узоры, большое овальное декольте, в котором, словно в раме, выставлены две нежно-розовые шарообразные половинки. Именно это приводит меня в некоторое замешательство. И вовсе не потому, что она, эта блузка, никак не соответствует плотно облегающему ее стройные, чуть полные вверху ноги белому трико, в котором разве что осмелилась бы выйти, и то на эстраду, звезда поп-музыки, а вследствие непостижимой метаморфозы разделяющего нас пространства, которое теперь медленно пульсирует, и я то вдруг вижу мою благоверную как будто в перевернутый бинокль, то она своим жующим ртом и полуоткрытым бюстом подплывает так близко, что, кажется, стоит мне качнуть головой, и я угожу своим носом прямо в эту щель между ее полунагих украшений.
Никогда не задумывались, вы, о чайных грибах? Мне с детства казались они чем-то потусторонним – выходцы не из нашего мира. Данный рассказ, конечно, не о грибах. Это маленькая история обычного россиянина – Олега Сысоева, который совершенно не мог представить, что жизнь его так круто изменится. Содержит нецензурную брань.
Девять человек, немногочисленные члены экипажа, груз и сопроводитель груза помещены на лайнер. Лайнер плывёт по водам Балтийского моря из России в Германию с 93 февраля по 17 марта. У каждого пассажира в этом экспериментальном тексте своя цель путешествия. Свои мечты и страхи. И если суша, а вместе с ней и порт прибытия, внезапно исчезают, то что остаётся делать? Куда плыть? У кого просить помощи? Как бороться с собственными демонами? Зачем осознавать, что нужно, а что не плачет… Что, возможно, произойдёт здесь, а что ртуть… Ведь то, что не утешает, то узлы… Содержит нецензурную брань.
У озера, в виду нехоженого поля, на краю старого кладбища, растёт дуб могучий. На ветви дуба восседают духи небесные и делятся рассказами о юдоли земной: исход XX – истоки XXI вв. Любовь. Деньги. Власть. Коварство. Насилие. Жизнь. Смерть… В книге есть всё, что вызывает интерес у современного читателя. Ну а истинных любителей русской словесности, тем более почитателей классики, не минуют ностальгические впечатления, далёкие от разочарования. Умный язык, богатый, эстетичный. Легко читается. Увлекательно. Недетское, однако ж, чтение, с несколькими весьма пикантными сценами, которые органически вытекают из сюжета.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Метафоричный рассказ о том, как амбициозная главная героиня хочет завершить проект всей своей жизни, в котором видит единственную цель своего существования. Долгое время она сталкивалась с чередой неудач и неодобрением родственников, за которым стоит семейная трагедия, а сейчас рассуждает о причинах произошедшего и поиске выхода из сложившейся ситуации.