Посвящение в Мастера - [16]
— Мужчина, ты хочешь все знать или услышать большую любовь лаквьетов? — в голосе вьетнамки послышались недовольные нотки. — Здеся много сокровищ Вьетнама. Ты держишь кхен, там чанг бан, что значит «бубны» по-вашему… Остановись, мужчина, прикажи любопытству слушать!
Вансуан, быстро перебирая крошечными пальчиками по одинокой струне, запела. Ее мелодичный, немного взволнованный речитатив сливался с вибрирующими, ноющими звуками старой бау. Песня походила больше на жалобу, раскаяние, чем на рассказ о любви. Вадьку начала тяготить большая любовь лаквьетов, он поднес ко рту флейту шау бау и что есть силы дунул — из тыквяного резонатора раздался пронзительный, как крик гуся, звук. Вадька хотел продолжить, но тут с удивлением услышал, как раздвоилась заунывная песня вьетнамки. В нее змеей вползла чья-то речь, поначалу тихая-тихая, бестелесная и летучая, как аромат лака, который, как ни странно, еще источала флейта шау бау.
7
Сознание Ходасевича автоматически, с охотой перестроилось на восприятие этой сладкозвучной и далекой, как песня жаворонка, речи. Вадька машинально обернулся и в ту же секунду содрогнулся от увиденного. Вид Катарины, точнее, ее лицо было ужасным от масок, за которыми девушка спрятала свои бледно-зеленые, цвета разведенного виноградного сока, глаза.
«Черт, а это еще что за напасть?!» Словно стопку подгоревших блинов, Катарина напялила на себя стопку глиняных масок. Их было, наверное, с десяток. В той, что надета снаружи, с острой звериной мордочкой, было проделано несколько отверстий.
Ходасевич пришел в себя так же неожиданно, как был очарован. Минутная восторженность растаяла без следа. Голос Катарины не казался больше песней жаворонка — он гнусавил из маски неизвестного Вадьке божества, звучал невнятно, будто из преисподней. Может, такими слышатся голоса предков в поминальные дни?
«…Он слыл освободителем. Он освобождал людей от мирских забот. Он разрывал путы монотонного, безрадостного быта. Он увлекал за собой толпы людей, приобщая их к таинствам и радостям свободы… Но сначала он обучил людей виноградарству и виноделию. Послушай, как звучат эти слова! Их сочные, тугие слоги перекатываются во рту словно ягоды! Он — Дионис! Бог виноделия, бог свободы и светлого безумия! В шествии, которым он верховодил, участвовали девять муз-вакханок и козлоногие сатиры…»
Ходасевич поймал себя на мысли, что Катаринин монолог выглядел несколько нелепым после рассказа маленькой Вансуан. Еще пять минут назад он слушал о подвигах Дракона Лака, сейчас прославляли имя Диониса.
«…Музы — значит мыслящие! Хотя в экстазе, в своей виноградной любви к Дионису, они сокрушали все на своем пути. В безумстве они могли растерзать животное, чтобы полакомиться свежей кровью. Мыслящие — значит безгранично свободные!.. Музы-вакханки, эти непристойные умницы, обвивали талии виноградной лозой и плющом, высекали тирсами, будто молодые козы копытами, молоко и мед из земли. Музы били в тимпаны, сотрясая боем окрестности и сердца! Им под силу было вырвать с корнем деревья и заставить людей думать, как они. Мыслящие — значит необузданные!»
Катарина, не прерывая пылкого монолога, демонстрировала наглядную анимацию — снимала с лица одну за другой маски. Чем меньше становилось их, тем четче и проникновенней звучал ее голос, все глубже проникая, словно ракета в эфир, в Вадькино сознание. Оно содрогалось и одновременно томилось в ожидании новых взрывов смысла и чувств, которые обнаруживала в себе речь Катарины. Шею и обнаженные плечи девушки обвивала глиняная змея. Катарина наклонилась над ложем из четырех прозрачных простыней (верхняя была уже убрана странными и, казалось, несовместимыми друг с другом предметами), и хвост змеи скользнул в ложбинку между ее грудями.
— Кто это? — Ходасевич кивнул на мозаику, выложенную Катариной внутри алого контура — контура его, Ходасевича, тела на верхней простыне. Вадьке стало не по себе: он делал первые шаги в мире, создаваемом на его глазах непредсказуемой Катариной.
— Это Дионис-Лиэй, он же Бассарей, он же Бромий, что значит «бурный», он же Дионис-Мусагет, то есть бог-водитель муз…
— А что там за развороченное бедро? — Вадька указал на глиняный фрагмент ноги, похожий на бедро. Бедро лежало в том месте, где было очерчено Вадькино бедро, и представляло собой ужасный вид — разломанное, полое внутри, с обрывками веревки по краям необычной раны.
— Так ты хочешь услышать сначала историю Диониса или муз? — воскликнула Катарина, и змея провалилась в ее декольте.
— Какая разница! Не томи, Катарина! Раз ты начала с Диониса-мусы… или как там его… так и дальше давай! Только объясни: где так можно было изувечить бедро? Дионис что, в автокатастрофу попал?
— Какой ты, право, неуч! Это же бедро Зевса!
— А на фига оно Дионису?
— Да-а, мифов ты не читал — это ясно как божий день. Ну да ладно… Отцом Диониса был Зевс. Как известно — ну разве что не тебе, невежде, — Зевс был женат на Гере, родной своей сестре, но ни одной юбки не пропускал. Ни одной туники, так будет точнее. Однажды, после очередных мужских подвигов от Зевса залетела прекрасная Семела — дочь фиванского царя Кадма. Гера, конечно, стерва была еще та: все уши Семеле прожужжала о том, какой ее муж красавчик, особенно когда является при параде. Семела, дурочка, и попалась: уговорила любовника предстать пред ней во всей красе.
Книга Павла Парфина «Сувенир для бога» — путешествие по перпендикулярным мирам. История эта, случившаяся в начале 2000-х, начинается с хлопот для главного героя — молодого рекламиста Вальки Дьяченко. Его заказчик по прозвищу Хек, решивший заняться поставками сувенирной продукции, задает Дьяченко, казалось бы, риторический вопрос: зачем нужны сувениры. При этом традиционные способы применения Хека не интересуют. Ломающему голову Дьяченко попадает на глаза оригинальный сувенир — бронзовая фигурка единорога.
Книга Павла Парфина «Сумасшедший репортер» — рождественский детектив с зимним налетом мистики. Конец 90-х, город Сумы, канун Рождества. У героя книги журналиста Евгения Безсонова несколько дней назад родился сын. Безсонов погружен в мысли о крошечном сыне, о том, как прокормить семью, как наконец ему выбиться в люди… Безсонов собирается написать репортаж о небольшом предприятии, сумевшем остаться на плаву в наше сложное время. По дороге на завод Безсонов знакомится с неким Геной, водителем трейлера.
Книга Павла Парфина «Юродивый Эрос» — откровения виртуального юродивого. Действие происходит в обычном украинском городе. Вторая сюжетная линия повести развивается в параллельном мире — виртуальной Древней Руси. Молодой человек по прозвищу Эрос совершает поступок, который, как ему кажется, приводит к гибели знакомого парня: Эрос заходит на виртуальное кладбище и, смеха ради, «бронирует» товарищу могилу и назначает дату смерти. После чего приятель исчезает. Эроса одолевает острое чувство вины и желание искупить ее.
Книга Павла Парфина «Сопротивление бесполезно!» — повесть о вурдовампах. Начало 2000-х. Одно за другим кузнеца Гриценко преследуют несчастья. Сначала кузнеца увольняют с завода, затем от Гриценко уходит жена. Инициатором увольнения является мастер Борис Савельич Приходько, заводской мачо и любимец женщин. К нему, разумеется, и уходит Людка Гриценко. Дальше — хуже. Ночью подвыпившего Серегу, решившего затопить грусть-печаль портвейном вперемежку с пивом, избивают четверо холеных молодчиков, а потом они же пытаются изнасиловать дочь Гриценко Машу… Как в жизни — пришла беда, отворяй ворота. Кузнец горит жаждой мести за себя и дочь.
Книга Павла Парфина «Любовь. mp3» — русская рулетка, виртуальные гностики и реальная любовь. Кондрат Гапон (персонаж книг «Юродивый Эрос» и «Гемоглобов») исповедует взгляды киберпанка, представителя радикального направления контркультуры. Его кумир — Сид Вишес, один из лидеров британской панк-группы 70-х «Секс Пистолз». Вместе с друзьями, Эросом и Палермо, Кондрат проводит в доме, в котором живет, кровяной интернет — Гемоглобов. Информация в необыкновенной телекоммуникационной сети перемещается в виде логосов, растворенных в крови.
Книга Павла Парфина «Новая погоня» — пьеса о приключениях трех криминальных Улиссов и одной немой Пенелопы. Герои книги-пьесы — три киллера и одна девушка. Все бандиты в свое время попали в разные переделки, после чего обрели удивительные способности. Один парень, набрав на мобильном телефоне какой-нибудь номер, слышит душу человека, говорящего с ним по телефону, и может выведать у нее самую сокровенную тайну. В сердце второго бандита угодил осколок солнечной батареи, поэтому этот парень не нуждается в обычной пище, подпитываясь энергией солнца, и неутомим, как машина.
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.