Постышев - [8]
— Опыта нет, — посетовал заведующий горсобесом. — Может быть, в Москве, Ленинграде есть уже такой опыт?
— Вы не в Москву, а в Краснозаводский район поезжайте. Там научат, подскажут. На паровозостроительном после собрания подошел один товарищ и говорит: «Хорошую цитату вы привели, товарищ Постышев, из Ленина. Только посмотрите, что у нас в учреждениях делается». Аппарат нужно освежать… Попросите парторганизации заводских районов помочь вам. А мы вас через месяц заслушаем на окружкоме. Потом у паровозостроителей отчитаетесь.
1927 год, февраль
Выдался тихий час Мы занимались в ленинской комнате.
Вошел Агид. «Не даст заниматься», — шепнул мне Твердохлеб.
Так и случилось.
— Опять товарищ Постышев выступил сегодня. На Тиняковке. Трибун! — иронически произнес Агид.
— Не мешай заниматься, — сердито сказал Твердохлеб.
— Извиняюсь. Ты оскорблен, Ваня, что я так сказал о лидере? — задиристо произнес Агид.
— Шел бы ты, Наум, в свою комнату. Видишь, люди занимаются, — сказал кто-то.
— Не могу сдержаться… Прочел это сообщение и должен высказаться, — с накалом произнес Агид. — На бирже безработных растет хвост. Цены поднимаются А секретарь окружкома все произносит радужные речи.
— Як бы тильки секретарь окружкома, — поддакнул Опришко, — а то бери выше — секретарь ЦК! Ему не на митингах нужно выступать, а делом треба заниматься. На селе черт знает шо робиться! Дядьки бигут из села. Слышал, як урки поют:
А Постышев в неделю если не два, то три раза выступает.
— Авторитет зарабатывает, — прокомментировал насмешливо Агид.
— Болтун ты, Наум! — не выдержал Твердохлеб. — Вредный болтун! Постышеву нечего славу зарабатывать. Он с ней сдружился на Владимирке, в Иркутске, под Волочаевкой. Ты пойми, что в нем профессиональный революционер живет. Он должен с людьми встречаться. Ты видел, как он на заводах беседует с людьми?
— В окружкоме целый корпус агитаторов и пропагандистов, — сказал Агид. — Секретарь ЦК должен заниматься всей Украиной.
— Когда наступают, командарм отправляется на главное направление, — спокойно заметил Колокольцев. — Харьков — это ударный корпус партийной организации Украины… Ты Постышева невзлюбил после того, как он твою демагогическую статью о сельских кооперативах безработных раскритиковал на партийном собрании паровозостроителей.
— История рассудит, — многозначительно произнес Агид.
— Вышвырнет политиканов на помойку, — рассмеялся Колокольцев — История — женщина домовитая и чистоплотная, грязи не любит.
— Ты скажи, — сказал вдруг Опришко, — шо ж оно таке? Партизаны булы из украинцев, командармы — украинцы, на заводе — украинцы. Серед них нема тих, кого секретарем окружкома можно избрать. Постышева прислали.
— Чубарь — украинец, Затонский, Скрыпник, Сухомлин — украинцы, — стал перечислять Слепухов.
— Все руководители должны быть украинцы, — упрямо произнес Опришко — На всех главных постах!
— А остальным билеты — и езжайте в свои республики! — рассмеялся Колокольцев. — «Геть с Украины!» Так?
— Могут жить и работать. Серед наших людей свои Постышевы найдутся, — ответил Опришко. — Может, и бильш талановиты.
— Им не нужно будет завоевывать популярность, — поддержал его Агид. — Их знают.
Сегодня получил первое самостоятельное задание — сделать заметку о бирже труда. Черт знает, о чем писать?! На бирже тридцать тысяч безработных. Кто эти безработные, трудно сразу разобраться. Одни в отрепьях, обросшие, исхудалые, другие — хорошо одетые люди, бодро настроенные. Дети каких-то «кустарей», дельцов, владельцев домов. «Что же не напишете о них». — «Писали — толку нет», — говорят безработные. «Взятки к правде все дороги отрезали, — сказал какой-то пожилой рабочий — Нужно опять идти в батраки. На пособие не проживешь с семьей». Стоило только мне войти на двор биржи, как окружили: «С требованием на работу?» Узнали, что нет, и сразу отпрянули.
Я написал обо всем. Секретарь редакции посмотрел и написал на заметке: «Для мемуаров».
— Нужно показать, как люди получают работу. Не сразу, но получают. А вы все дегтем вымазали. Прямо бунтовать осталось. Вам трудно будет работать в печати, Барвинец.
— Это верно, пока будут в ней такие чиновники, как вы, — сказал я. — Лгать я не могу.
Я впервые слушал выступление Постышева на собрании пайщиков кооперации. У него интересная манера говорить. Каждое слово он укладывает, как каменщик кирпичи, тот, подержав на весу, мастерком проверив, хорошо ли, до звонкости обожжен кирпич, плотно пригоняет один к другому. Он говорит просто и образно. Но ни одного слова из-под штампа газетного листа. Он отделяет фразу от фразы паузами, словно ждет, чтобы все уложилось в сознании. Но вдруг накаляется сам, сдержанно волнуясь, начинает говорить о своих раздумьях.
4
Постыщев встал из-за стола, подошел к окну. Харьков плыл в буранную ночь домами.
Февраль заканчивался такими бурными метелями и снегопадами, каких не видели на Украине с памятного тысяча девятьсот семнадцатого года, когда даже небольшие речушки затопили все окрест. Казалось, природа вторила тем политическим буранам, что разыгрались в жизни страны.
Роман «Озаренные» посвящен людям сегодняшнего Донбасса.В романе нарисованы картины донецкого степного раздолья, показана жизнь шахтеров, их труд.
В романе рассказывается о деятельности Владимира Ильича Ленина — создателя Красной Армии и организатора обороны молодой Советской республики. Автор сосредоточил главное внимание на показе событий от октября 1917 до сентября 1918 года. На страницах романа раскрывается титаническая деятельность Ильича по руководству обороной, а также экономической и политической жизнью страны, когда решались судьбы государства и рожденной Октябрем Советской власти.
Один из самых преуспевающих предпринимателей Японии — Казуо Инамори делится в книге своими философскими воззрениями, следуя которым он живет и работает уже более трех десятилетий. Эта замечательная книга вселяет веру в бесконечные возможности человека. Она наполнена мудростью, помогающей преодолевать невзгоды и превращать мечты в реальность. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Один из величайших ученых XX века Николай Вавилов мечтал покончить с голодом в мире, но в 1943 г. сам умер от голода в саратовской тюрьме. Пионер отечественной генетики, неутомимый и неунывающий охотник за растениями, стал жертвой идеологизации сталинской науки. Не пасовавший ни перед научными трудностями, ни перед сложнейшими экспедициями в самые дикие уголки Земли, Николай Вавилов не смог ничего противопоставить напору циничного демагога- конъюнктурщика Трофима Лысенко. Чистка генетиков отбросила отечественную науку на целое поколение назад и нанесла стране огромный вред. Воссоздавая историю того, как величайшая гуманитарная миссия привела Николая Вавилова к голодной смерти, Питер Прингл опирался на недавно открытые архивные документы, личную и официальную переписку, яркие отчеты об экспедициях, ранее не публиковавшиеся семейные письма и дневники, а также воспоминания очевидцев.
Биография Джоан Роулинг, написанная итальянской исследовательницей ее жизни и творчества Мариной Ленти. Роулинг никогда не соглашалась на выпуск официальной биографии, поэтому и на родине писательницы их опубликовано немного. Вся информация почерпнута автором из заявлений, которые делала в средствах массовой информации в течение последних двадцати трех лет сама Роулинг либо те, кто с ней связан, а также из новостных публикаций про писательницу с тех пор, как она стала мировой знаменитостью. В книге есть одна выразительная особенность.
Имя банкирского дома Ротшильдов сегодня известно каждому. О Ротшильдах слагались легенды и ходили самые невероятные слухи, их изображали на карикатурах в виде пауков, опутавших земной шар. Люди, объединенные этой фамилией, до сих пор олицетворяют жизненный успех. В чем же секрет этого успеха? О становлении банкирского дома Ротшильдов и их продвижении к власти и могуществу рассказывает израильский историк, журналист Атекс Фрид, автор многочисленных научно-популярных статей.
Многогранная дипломатическая деятельность Назира Тюрякулова — полпреда СССР в Королевстве Саудовская Аравия в 1928–1936 годах — оставалась долгие годы малоизвестной для широкой общественности. Книга доктора политических наук Т. А. Мансурова на основе богатого историко-документального материала раскрывает многие интересные факты борьбы Советского Союза за укрепление своих позиций на Аравийском полуострове в 20-30-е годы XX столетия и яркую роль в ней советского полпреда Тюрякулова — талантливого государственного деятеля, публициста и дипломата, вся жизнь которого была посвящена благородному служению своему народу. Автор на протяжении многих лет подробно изучал деятельность Назира Тюрякулова, используя документы Архива внешней политики РФ и других центральных архивов в Москве.
Воспоминания видного государственного деятеля, трижды занимавшего пост премьер-министра и бывшего президентом республики в 1913–1920 годах, содержат исчерпывающую информацию из истории внутренней и внешней политики Франции в период Первой мировой войны. Особую ценность придает труду богатый фактический материал о стратегических планах накануне войны, основных ее этапах, взаимоотношениях партнеров по Антанте, ходе боевых действий. Первая книга охватывает период 1914–1915 годов. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Сергея Есенина любят так, как, наверное, никакого другого поэта в мире. Причём всего сразу — и стихи, и его самого как человека. Но если взглянуть на его жизнь и творчество чуть внимательнее, то сразу возникают жёсткие и непримиримые вопросы. Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство? Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных.
Судьба Рембрандта трагична: художник умер в нищете, потеряв всех своих близких, работы его при жизни не ценились, ученики оставили своего учителя. Но тяжкие испытания не сломили Рембрандта, сила духа его была столь велика, что он мог посмеяться и над своими горестями, и над самой смертью. Он, говоривший в своих картинах о свете, знал, откуда исходит истинный Свет. Автор этой биографии, Пьер Декарг, журналист и культуролог, широко известен в мире искусства. Его перу принадлежат книги о Хальсе, Вермеере, Анри Руссо, Гойе, Пикассо.
Эта книга — наиболее полный свод исторических сведений, связанных с жизнью и деятельностью пророка Мухаммада. Жизнеописание Пророка Мухаммада (сира) является третьим по степени важности (после Корана и хадисов) источником ислама. Книга предназначена для изучающих ислам, верующих мусульман, а также для широкого круга читателей.
Жизнь Алексея Толстого была прежде всего романом. Романом с литературой, с эмиграцией, с властью и, конечно, романом с женщинами. Аристократ по крови, аристократ по жизни, оставшийся графом и в сталинской России, Толстой был актером, сыгравшим не одну, а множество ролей: поэта-символиста, писателя-реалиста, яростного антисоветчика, национал-большевика, патриота, космополита, эгоиста, заботливого мужа, гедониста и эпикурейца, влюбленного в жизнь и ненавидящего смерть. В его судьбе были взлеты и падения, литературные скандалы, пощечины, подлоги, дуэли, заговоры и разоблачения, в ней переплелись свобода и сервилизм, щедрость и жадность, гостеприимство и спесь, аморальность и великодушие.